Прежде чем капитан кук отправился в антарктику. Кто же открыл Антарктиду? Он был умелым картографом

Анатолий Глазунов

Дополнение к Учебнику о Смысле Жизни

Оглавление

Джеймс Кук у берегов Антарктиды. Русские корабли у берегов Антарктиды. Открытия англичанина Джеймса Росса. Амундсен на Южном полюсе. Смерть Роберта Скотта. Японцы в Антарктиде. Гитлер создает в Антарктиде в 1939 Новую Швабию. Экспедиция в Антарктиду американского адмирала Бэрда. Сталинский поход в Антарктиду.
Древние карты Антарктиды. Динозавры в Антарктиде...

==========

Антарктида - это самое ледяное, самое студёное место на Земном шаре. Только здесь бывает температура воздуха - почти минус 90 градусов по Цельсию. Но и здесь есть жизнь.

Но прежде чем повествовать о борьбе живых существ в условиях страшного холода за своё право быть на Земном шаре, вкратце надо рассказать немного об открытии Антарктиды. О том, как трудно шло открытие ледяного континента. Ныне чужое племя изо всех сил мешает воспитанию и образованию русских детей. Из школьных предметов для русских они выбросили географию, историю великих географических открытий. Они хотят до предела сузить кругозор русских людей. Они показывают миллионам русских в телеящиках часто жирную... Бори Моисеева и прыгающих, кривляющихся и поющих всякую дрянь мелких недочеловеков, но не показывают нам героев, лучших людей Земного шара. Не показывают нам даже героев-мореплавателей. И какой может быть космист, если он не знает историю географических открытий. После освобождения русского народа, если власть станет на 85 процентов русской, будет обязательно введено в школьную программу изучение великих географических открытий.

Ещё лет двести назад даже образованная часть населения Европы, даже европейские географы ничего не знали об этом континенте. Какая-то неведомая Южная земля была изображена на знаменитой карте грека Эратосфена, как маленькая оконечность Африки. Но на карте знаменитого Птолемея эта неведомая земля была изображена в виде огромной суши. Какому греку верить? В 1154 по поручению короля Сицилии Рожера Второго, большого любителя географии, знаменитый арабский географ Аль-Идриси составил географический трактат, где изобразил Южную землю как огромную восточную оконечность Африки в Индийском океане. Эта книга не сразу стала известна европейским географам, но потом стала весьма популярной

И всё же столетия стоял вопрос перед географами: неведомая Южная земля (лат. Terra Australis Incognita) — земля вокруг Южного полюса - есть или нет? На некоторых картах этой неведомой земли были изображены даже горы, леса и реки. Волновал многих вопрос: а есть ли там животные, есть ли там разумные существа, похожи ли они на нас, европейцев?

В 1492 появился в Европе первый глобус. В 1492 Колумб добрался через Атлантический океан до Америки. Потом корабль "Виктория" из экспедиции Магеллана, обойдя Земной, шар вернулся в 1522 в испанский порт. Интерес к теме, как обустроен Земной шар у некоторой части европейцев стал возрастать, но общий уровень развития даже европейской части человечества был таков, что собрать деньги и послать экспедицию на юг было невозможно. Такие были тогда правительства и народы (испанцы, португальцы, голландцы, французы и англичане). Огромную часть времени и сил тратили на борьбу друг с другом и уничтожение друг друга. Многие человеки верили рассказам о том, что в Южной земле чудесный рай или почти рай, там плодородные земли, леса реки, озера и золотые горы. Другие верили рассказам, что там живут «плешивые люди», «люди с пёсьими головами», великаны, драконы, вампиры и прочие разные чудовища. Были люди, которым хотелось очень узнать, какая она на самом деле эта Южная земля. Христианские миссионеры думали о том, как бы туда добраться и начать спасать души обитающих там существ от вечных мук. Но большинство европейцев интересовало, есть ли там горы золота, которые после уничтожения великанов, или уничтожения или обмана лохов-туземцев можно вывезти в Европу…

В 1487 португальский мореплаватель Б. Диаш, обогнув южную оконечность Африки, доказал, что этот материк не соединяется с Южным континентом, после чего при изображении на картах Южный континент и Африку географы стали отделять друг от друга широким проливом. В 1520 другой португалец, знаменитый Ф. Магеллан, прошёл из Атлантического океана в Тихий через пролив, названным его именем. Гористую землю, которую он увидел к югу от пролива, он принял за берег громадного Южного континента. Но через несколько лет, в 1526, капитан испанской экспедиции Ф. Осес, а потом в 1578 английский мореплаватель Ф. Дрейк доказали, что Огненная Земля не является частью Южного континента, а представляет собой всего лишь группу гористых островов. Выступом Южного континента сочли сначала мореплаватели и северный берег острова Новая Гвинея, который был открыт испанцами в 1544. Но снова разочарование. В 1606 испанский мореплаватель Л. Торрес доказал, что и Новая Гвинея - это всего лишь остров в Тихом океане. За часть Южной Земли считали долго многие и Цейлон, пока не было доказано, что это тоже остров. За часть Южного континента была принята также вначале и Австралия, которую открыли в первой половине 17 века голландские моряки. Но в 1642 голландский исследователь А. Я. Тасман обошёл Австралию с юга, доказав, что Австралия и Южная земля - разные континенты. Но и сам Тасман, открыв Новую Зеландию, по торопливости заявил, что он открыл Южную землю. Но скоро было выяснено, что и Новая Зеландия - это тоже острова…

В 1738 Французская Ост-индская компания послало найти Южную землю Ж. Буве де Лозье, дав ему два корабля - "Эгль" («Орёл») и "Мари" («Мария»). И вот однажды француз этот на широте в 54 градуса увидел высокий берег, которого не было на карте. Он проплыл немного вдоль этого берега на широте в 52 градуса и сделал категорический вывод, что нашёл Южную землю. Он вернулся довольный собой во Францию. И многие во Франции ликовали. Но позднее было установлено, что это тоже всего лишь остров, который и назвали - остров Буве. До южного материка оставалось от этого острова ещё девятьсот миль тяжелого и опасного плавания.

Испанцы, португальцы, голландцы, французы и англичане продолжали искать Южную землю. Но кораблей было мало. Прошло уже 300 лет после того, как была европейцами открыта Америка, уже была открыта Австралия, а Южная земля никак не давалась. В 1770 английский географ Александр Далримпль написал в своей книжке, что число жителей Южного континента "вероятно более 50 млн., учитывая его размеры". Опросов населения тогда никто не проводил, так что неизвестно, сколько англичан поверило автору этой книжки.

Джеймс Кук у берегов Антарктиды

Наконец, правительство Англии отправило на юг Земного шара в 1768 экспедицию на корабле «Индевор» («Попытка») под командованием Джеймса Кука. Сын шотландского батрака, Джемс Кук не зря прожил свою жизнь, упорным трудом он превратил себя в великого мореплавателя, стал первооткрывателем многих земель. Официальной целью экспедиции было исследование прохождения Венеры через диск Солнца, но в секретных приказах Куку предписывалось незамедлительно после завершения астрономических наблюдений отправиться в южные широты на поиски Южного материка. Между мировыми державами тогда шла ожесточённая борьба за новые колонии. И конечно, не астрономические наблюдения и интересы науки географии - были на первом месте у лондонского правительства, хотя это тоже было важно, а экономические и политические интересы Британской империи. Нужно было доразобраться на юге с географией Земного шара, укрепиться на захваченных колониях и найти новые богатые колонии. Астрономические наблюдения Кук организовал на острове Таите, потом добрался до Новой Зеландии, заселенной туземцами. Убедился, что это тоже острова, а не часть континента.

Джеймс Кук открыл восточное побережье Австралии. Австралия была открыта голландским капитаном Биллемом Янсзоном ещё в 1606 году, голландцы нанесли на карту западное и северное побережья Новой Голландии (так они эту землю назвали). Но они не пытались освоить эти земли. В 1770 Джеймс Кук, открыв восточное побережье Австралии, назвал эти земли Новым Южным Уэльсом и провозгласил британским владением. Но он не нашёл там пресной воды и посчитал этот материк бесполезным для освоения. Название «Австралия» происходит от латинского austrālis, что буквально переводится - «южная земля». Название «Australia» стало популярным после опубликования в 1814 году «Путешествия в Terra Australis» капитана Мэтью Флиндерса. Он был первым человеком, обогнувшим Австралийский континент. Британское адмиралтейство окончательно утвердило это название континента только в 1824.

После путешествия Кука в эти места, окончательно стало ясно, что Австралия, Новая Зеландия и Антарктида - не один материк. Главная цель для Кука - таинственный южный материк, и Кук стал продвигаться к предполагаемому материку со стороны Тихого океана. Но не добрался. Вернувшись в 1771 из трёхлетнего плавания в Англию, он получил капитана, но отдохнуть ему Адмиралтейство не дало и срочно снова отправило искать южный материк. Желательно было найти его раньше французов.

И вот летом 1772 года, почти одновременно с французской экспедицией Кергелена, в Южное полушарие Земного шара ушли английские корабли «Резолюшн» («Решение») и «Адвенчур» («Приключение»). На их борту находилось 192 человека. В ноябре 1773 года, с приближением антарктического лета, Кук оставил берега Новой Зеландии и двинулся на юг. Кук «вплотную» приблизился к материку, открыв острова Южные Сандвичевы и Южную Георгию. После 62 параллели приходилось продвигаться на юг уже среди гигантских айсбергов. Впервые в истории корабли европейцев пересекли Южный полярный круг. Вокруг простирались ледяные поля и айсберги. В случае ошибок или неудачи маленькие корабли обречены были уйти в ледяную воду на дно океана. Но Кук продвигался всё дальше и дальше, в надежде увидеть Южную землю. В конце января 1774 года экспедиция Кука достигла самой южной точки похода: 71°10 южной широты и 106°54 западной долготы. Было сделано великое дело.

Великий мореплаватель Джеймс Кук в 1774 первый близко подобрался к Антарктиде.

30 января 1774 Кук записал: «Я проследовал на юг дальше всех прежних мореплавателей и достиг пределов, где человеческие возможности оказываются исчерпанными». Но, проникнув за 71-ю параллель, Кук всё же не обнаружил Южного материка, хотя материк находился уже близко. Кук находился приблизительно в 200 километрах от ближайшего выступа Антарктиды (полуостров Терстон, у моря Амудсена). Но на пути были айсберги и ледяные поля. Многие знают, что айсберги - это ледяные горы (нем. Eisberg - «ледяная гора»). Многие знают про гибель «Титаника», читали или смотрели кино. Но многие плохо представляют размер этих ледяных гор. А ведь бывают айсберги высотой больше, чем 100 метров, а длиной в 100 километров. В водах Антарктиды встречались айсберги длиной более 300 километров и шириной около 100 километров. Около 90 процентов объема айсберга находится под водой. Большинство айсбергов, конечно, поменьше, длиной всего несколько километров. Но когда их много, когда они со всех сторон, да ещё когда снег и туман, да ещё при сильном ветре, вести корабли - дело трудное и весьма опасное.

Кук тогда записал: «В 4 часа утра на юге заметили ослепительно белую полосу - предвестник близких ледяных полей. Вскоре грот-мачты увидели сплошной ледяной барьер, простиравшийся с востока на запад на необозримое пространство. Вся южная половина горизонта сияла и сверкала холодными огнями. Я насчитал 96 вершин и пиков вдоль кромки ледяного поля. Некоторые из них были очень высоки, и гребни этих ледяных гор были едва различимы в пелене низких туч и молочно-белого тумана... Не было никакой возможности пробиться через льды. Не только я, но и все мои спутники были твердо уверены, что это грандиозное поле простирается далее на юг до самого полюса или где-то на высоких широтах соединяется с материком... Я проследовал на юг дальше всех прежних мореплавателей и достиг пределов, где человеческие возможности оказываются исчерпанными... Так как нельзя было пробиться к югу ни на один дюйм, я решил повернуть на север...».
(Кук Д. Второе кругосветное путешествие капитана Кука. - М.: Мысль, 1973. - С. 14-35).

То есть добраться до Южного материка с юга Тихого океана не удалось. Но Кук уже не сомневался в существовании за полярным кругом «земли значительных размеров». «Однако большая часть этого Южного континента (предполагая, что он существует) должна лежать внутри полярного круга, где море так усеяно льдами, что доступ к земле становится невозможным».

6 февраля 1775 года он сделал запись, которая станет скоро известно всем мореплавателям и географам: «Риск, связанный с плаванием в этих необследованных и покрытых льдами морях в поисках Южного материка, настолько велик, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы…».

— Никогда! Ни один человек! Из-за страшного холода!

Но никто из мореплавателей ещё не проникал на юг со стороны Атлантического океана. Надо попробовать, решил Кук. И через год экспедиция Кука была уже в южной части Атлантического океана. Он первый совершил переход через Тихий океан на этих широтах. Он добрался до Огненной Земли. И дальше двигался вокруг предполагаемого материка. Кук открыл ещё несколько островов, часть островов Южной Георгии и «Землю Сандвича» (он назвал эти острова в честь тогдашнего лорда адмиралтейства). Вид этих островов показался Куку страшным. «Эта страна обречена природой на вечный холод, — писал он. — Ледяные острова и плавающие льды у берегов, огромные ледяные глыбы, низвергающиеся со скал в бухты, яростные снежные бури, сопровождаемые сильными морозами, могут оказаться одинаково роковыми для кораблей… После такого объяснения читатель уже не будет ожидать моего продвижения на юг… Было бы безрассудно с моей стороны рисковать всеми результатами экспедиции…».

Цитирую еще из записей Джеймса Кука: «Я обошел Южный океан на высоких широтах и... неоспоримо отверг возможность существования здесь материка, который, если и может быть обнаружен, то лишь вблизи полюса, в местах, недоступных для плавания... Положен конец дальнейшим поискам Южного материка, который на протяжении двух столетий неизменно привлекал внимание некоторых морских держав и был излюбленным предметом рассуждений для географов всех времен».

"Я не стану отрицать, что близ полюса может находиться континент или значительная земля. Напротив, я убежден, что такая земля там есть, и возможно, что мы видели часть ее «Земля Сандвича»... Это земли, обреченные природой на вечную стужу, лишенные тепла солнечных лучей. Но каковы же должны быть страны, расположенные еще дальше к югу... Если кто-либо обнаружит решимость и упорство, чтобы разрешить этот вопрос, и проникнет дальше меня на юг, я не буду завидовать славе его открытий. Но должен сказать, что миру его открытия принесут немного пользы".
(Кук Д. Путешествие к южному полюсу и вокруг света. - М. Ю. 1948. - С. 15-34).

Многие историки Антарктиды отмечают, что слова великого мореплавателя Джемса Кука о невозможности и ненужности исследования Южного материка привели к тому, что в течение 45 лет ни одна страна уже не решалась отправить экспедицию в эти студёные места. Там нет никакого рая, там нет никаких золотых гор, там нет даже никаких пряностей. Там нет жизни. Там только лёд, снег, ветер, туман и страшный холод. Бесполезные места для человечества.

Больше Кук уже не совался в Антарктиду. Во время третьей экспедиции, Кук открыл Гавайские острова, где и был убит туземцами 14 ноября 1779.

Русские корабли у берегов Антарктиды

Ещё русский ученый М. В. Ломоносов в своем произведении "О слоях земных", в 1761, то есть до плавания Кука, утверждал, что в высоких широтах южного полушария существуют острова и "матерая земля, покрытые вечными льдами". Доказать, конечно, теоретически не мог.

4 июня (16 июля) 1819 года (во время правления царя Александра Первого) русская экспедиция под командованием капитана второго ранга Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена вышла из Кронштадта. Настоящая фамилия и имя капитана - Фабиан Готтлиб Таддеус фон Беллинсгаузен. Остзейский, прибалтийский обрусевший немец (родился на территории нынешней Эстонии). Воспитывался в морском кадетском корпусе в Кронштадте, участвовал в первом кругосветном плавании русских судов в 1803—1806 на фрегате «Надежда» под командой Ивана Крузенштерна. Он командовал теперь военным шлюпом «Восток». Вторым шлюпом под названием "Мирный" командовал лейтенант Михаил Лазарев.

Из записки Ивана Крузенштерна морскому министру: «Сия экспедиция, кроме главной её цели — изведать страны Южного полюса», должна особенно проверить, что верное, а что ошибочное есть в географических атласах южного полушария Земного шара, пополнить нас новыми открытиями, «дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море». «Славу такого предприятия не должны мы допускать отнять у нас; она в продолжении краткого времени достанется непременно в удел англичанам или французам».

"Восток" и "Мирный"

Итак, русские военные шлюпы «Восток» и «Мирный» вышла из Кронштадта, быстро дошли до Копенгагена (Голландия), оттуда в английский порт Портсмут, в этих портах были получены заказанные инструменты и пополнены заказы продовольствия и спецпродуктов (от цинги, да и ром для матросов, которым предстояло работать на холоде), а потом через Атлантический океан - в Рио-де-Жанейро. А отсюда к островам, которые открыл Кук, а потом - на восток и далее вокруг Южного материка. Задача была использовать все лазейки в ледяном пространстве и как можно чаще и дальше пробиваться к материку. Корабли несколько раз проходили за полярный круг, добираясь до 65-69 градусов южной широты. Лазарев говорил: «Кук задал нам такую задачу, что мы принуждены были подвергаться величайшим опасностям, чтоб, как говорится, не ударить в грязь лицом». И действительно, русские моряки профессионально и мужественно провели плавание, упорно пробиваясь к югу через неизведанные пространства. Вокруг холодные воды и ледяные поля, вокруг айсберги шириной и длиной в 20 километров и высотой в 35-40 метров. Бури, туман, снег, лёд и холод... Русские сумели пробиться на юг в те места, где не появлялся ни один человек. Лейтенант Лазарев был доволен: «Каково ныне Русачки наши ходят».

Лейтенант Лазарев записал, что 8 января 1820 года вблизи 70° южной широты с обоих судов была замечена неизвестная земля. «…Достигли мы широты 69°23"S, где встретили матерой лед чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер… простирался оный так далеко, как могло только доосязать зрение; но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошёл по обыкновению снег».

Русские разрешили задачу, которую Кук считал неразрешимой: они подошли почти вплотную к северо-восточному выступу того участка побережья «льдинного материка» Антарктиды, который через 110 лет увидели китобои из Норвегии и назвали берегом Принцессы Марты.

Цитирую из статьи Е. Е. Шведе: «Интересно свидетельство советской китобойной антарктической экспедиции на пароходе «Слава», находившейся в марте 1948 года почти в той же точке, в которой Беллинсгаузен находился 21 января 1820 года (южная широта 69° 25", западная долгота 1°11"): «Мы имели прекрасные условия видимости при ясном небе и отчетливо видели все побережье и горные вершины в глубине континента на расстояние 50—70 миль по пеленгам 192° и 200° из этой точки. Когда здесь же находился Беллинсгаузен, то дальность видимости была чрезвычайно ограниченная, и он не мог наблюдать и обозревать горных вершин, находящихся к югу и юго-западу. Описываемые Беллинсгаузеном бугристые льды, простиравшиеся с запада на восток в этом районе, вполне соответствуют форме рельефа береговой полосы Земли принцессы Марты».

26 января 1820 года корабли пересекли Южный полярный круг. 28 января 1820 русские корабли вплотную подошла к краю континента. Этот день считается днем открытия Антарктиды. Были также открыты о-ва: Анненкова и Траверсе.

18 февраля 1820 года экспедиция снова почти вплотную подошла к материку (северо-западный выступ берега Принцессы Ранхильды). В третий раз 26 февраля 1820 года русские корабли достигли только 60°49" южной широты и 49°26" в. д. (приблизительно в 100 километрах к северу от Земли Принца Олафа). В ноябре 1820 года экспедиция вторично отправилась к "льдинному материку". В середине декабря 1820 экипажи выдержали бурю при «такой великой мрачности, что едва на 30 сажень (одна сажень - 2,16 метров) можно было видеть... Порывы ветра набегали ужасные, волны подымались в горы...». (Беллинсгаузен).

10 января 1821 года увидели (68°47" южной широты и 90°30" в. д.), «...Из облаков блеснуло солнце, и лучи его осветили черные скалы высокого, занесенного снегом острова. Вскоре опять наступила мрачность, ветер засвежел; и явившийся нам остров скрылся как призрак. 11 января утром... мы ясно увидели высокий остров, покрытый снегом. В 5 часов пополудни мы были от острова в расстоянии 15 миль... но разбитый лед, густою массою окружавший со всех сторон остров, не дозволял к нему приблизиться... Матросы, поставленные на обеих шлюпках по вантам, прокричали трижды «ура»... Открытый остров назван именем создателя русского флота... Петра Первого» (мичман Павел Новосильский).

А 28 (16) января 1821 года при совершенно ясной, прекрасной погоде в чистом небе с обоих кораблей увидели на юге землю. С «Мирного» был виден очень высокий мыс, который соединялся узким перешейком с цепью невысоких гор, простирающихся к юго-западу. А с «Востока» был виден гористый берег, покрытый снегом, кроме осыпей на горах и крутых скал. Беллинсгаузен назвал его «Берегом Александра I» (между 69° и 73° южной широты и 68° и 76° в. д.). «Я называю обретение сие берегом, - сказал Беллингаузен, - потому, что отдаленность другого конца к югу исчезла за предел зрения нашего». К сожалению, русские корабли не смогли пробиться к берегу из-за сплошного льда. Северная оконечность Земли Александра Первого была названа Русским мысом, а крупнейшая вершина, высотой 2 180 метров, — горой Георгия Победоносца.

Только через девяносто лет после похода «Востока» и «Мирного» мореплавателям удалось приблизиться к Земле Александра Первого и осмотреть её с моря. В 1928 году здесь впервые пролетел самолет.

Теперь принято считать, что Земля Александра Первого — это не берег материка, а большой остров, который отделяет от материка пролив в 500 километров. Ясности полной нет, ибо всё подо льдом, но если и огромный остров у материка, то это не умоляет значение открытия.

В начале февраля 1821 года русская экспедиция закончила путешествие вокруг Южного материка. Беллинсгаузен первый совершил полное плавание вокруг Антарктиды на широтах от 60° до 70°. Название у материка всё ещё не было и долго не будет. Беллингаузен и Лазарев не предложили своё название. Русские корабли двинулись на Рио-де-Жанейро, а оттуда - к берегам России. 24 июня 1821 года военные шлюпы "Восток" и "Мирный" вернулись в Кронштадт. Плавание русской экспедиции продолжалось 751 день (из них ходовых дней под парусами 527 и якорных 224). Корабли прошли почти 50 тысяч морских миль.

Цитирую из статьи Шведе: «Экспедиция была встречена на Родине с большим торжеством и её открытиям придавалось громадное значение. Лишь спустя 20 лет была послана первая иностранная экспедиция в антарктические воды. По данному поводу руководитель этой английской антарктической экспедиции 1839—1843 гг. Джемс Росс писал: «Открытие наиболее южного из известных материков было доблестно завоевано бесстрашным Беллинсгаузеном, и это завоевание на период более 20 лет оставалось за русскими».

«В 1867 году немецкий географ Петерман, отмечая, что в мировой географической литературе заслуги русской антарктической экспедиции оценены совершенно недостаточно, прямо указывает на бесстрашие Беллинсгаузена, с которым он пошёл против господствовавшего в течение 50 лет мнения Кука: «За эту заслугу имя Беллинсгаузена можно прямо поставить на ряду с именами Колумба и Магеллана, с именами тех людей, которые не отступали перед трудностями и воображаемыми невозможностями, созданными их предшественниками, с именами людей, которые шли своим самостоятельным путем, и потому были разрушителями преград к открытиям, которыми обозначаются эпохи».

Фаддей Белиннсгаузен

Михаил Лазарев

================

Экспедиции к Антарктиде после русских

Золотых гор на островах вокруг Южного материка не оказалось. Поняли, что не будет их и на материке. Все покрыто слоем льда в несколько километров. Но интерес к Южному материку (или архипелагу) не только не поубавился, но возрос. Возрос интерес со стороны промышленников. На островах обнаружены огромные лежбища морских котиков и других видов тюленей. Существа, которые не спрашивая других животных, назвали себя человеками разумными, ринулись на юг убивать тюленей, вырезать жир, сдирать с котиков мех, кожу.

Ещё Беллинсгаузен видел у одного из Южных Шетландских островов восемь промысловых судов. Один из зверобоев, американец Натаниэл Палмер сообщил Беллинсгаузену, что капитан Смит, например, успел убить уже 60 тысяч котиков... По словам Палмера всех судов «в разных местах» этого антарктического района собралось до восемнадцати, нередко между промышленниками бывают ссоры, но до драки еще не доходило.

В тёплый сезон суда китобоев и разведывательные суда, которыми командовали военные офицеры из разных стран, довольно близко подходили к материку в разных местах. Открывали новые острова и новые части Антарктиды. Появлялись здесь американцы, норвежцы, англичане и французы. Десятка два замечательных личностей из разных народов. Иногда возникал горячий спор на тему, кто что открыл. На эту тему можно найти уже много статей и книг.

Оставил свой след, например, английский капитан Джеймс Уэдделл. В начале 1823 в поисках новых лежбищ тюленей он двинулся на юг от Фолклендских островов (архипелаг у берегов Южной Америки, заморская колония Англии). «И если верить его рассказам» (так часто пишут о нём многие авторы), ему сильно повезло. Его корабль «Джейн» беспрепятственно прошёл за 70-ю параллель, но и там море было почти свободно ото льдов. Двигаясь дальше на юг, он, первый среди мореплавателей, 20 февраля 1823 достиг линии 74 градуса и 15 минут южной широты. Он прошёл почти на 340 километров южнее линии, достигнутой экспедицией Кука. Неизвестный промышленник, отметил Амундсен, стал «звездой антарктического неба». Потом начался сильный ветер, Уэдделл не стал рисковать и повернул обратно на север. Уэдделл назвал это открытое им море именем английского короля Георга Четвертого. В 1900 году море переименовали в честь самого Уэдделла. Но все же его недооценили на родине, карьера не пошла, и он умер всеми забытый в 1834 в возрасте 47 лет.

Как теперь точно доказано, это море Уэдделла (самая южная часть Атлантического океана), глубоко вдается в антарктическую сушу (по крайней мере до 78° южной широты). Но раньше многие географы и мореплаватели были убеждены, что у Южного полюса вообще нет обширной суши. И необычайное плавание капитана Уэдделла принято было за доказательство в пользу теории: «у Южного полюса располагается не материк, а только огромный архипелаг».

Сэр Джеймс Кларк Росс у берегов Антарктиды

Особенно поколебала веру в наличие материка у Южного полюса экспедиция великого англичанина Джеймса Кларка Росса. В 1839—1843 на кораблях «Эребус» и «Террор» Росс провёл величайшее для того времени исследование около Южного полюса. «Террором» командовал Френсис Крозье. Джеймс Росс открыл ещё одно море у Антарктиды, которое назвали в его честь. Он открыл величайший шельфовый ледник, названный в его честь. Размером больше Испании. В 1841 году Джеймс Росс открыл антарктические вулканы Эребус и Террор, названные в честь его кораблей. В 1842 году первым из мореплавателей Джеймс Росс пересёк отметку 78° южной широты. Росс также исследовал берега Земли Виктории в Антарктиде.

Джон Р. Уидман. Портрет коммандера Дж. К. Росса

Сэр Джон Ross, 1777—1856 — английский мореплаватель; отличился в войне с Францией; в 1818 г. был послан с двумя кораблями для отыскания северо-западного прохода в Баффинов залив и проник в пролив Ланкастер, но дальше не мог идти из-за льдов. Более успешной была экспедиция Росса в 1829—33 гг., на пароходе "Виктория": она привела к исследованию берегов Боотии и земли короля Вилиама и к открытию северного магнитного полюса. Два раза перезимовав в заливе Боотия, он вынужден был оставить корабль и на лодках вернуться в пролив Ланкастер, где экипаж, перезимовав еще раз, был принят кораблем, высланным ему на помощь. В 1850—51 гг. Росс принимал участие в экспедиции для отыскания Франклина. Напечатал: "Voyage of discovery for the purpose of exploring Baffin"s Bay" (Лондон, 1819; нем. перевод, Лейпциг, 1820), "Narrative of a second voyage in search of a North-West Passage" (Лондон, 1834), "A treatise on navigation by steam" (2 изд., Лондон, 1837), "Rear-Admiral sir John Franklin" (там же, 1855).

Джеймсу Россу было всего двенадцать лет, когда он попал во флот под начальство своего дяди, капитана Джона Росса (1777-1856). Ему было восемнадцать лет, когда Джон Росс впервые отправился в Арктику. Молодой Джеймс Росс сопровождал его на корабле "Изабелла", обошел с ним Баффинов залив и с ним же исследовал часть Баффиновой Земли. В то время капитан Джон Росс не имел еще опыта в ледовых плаваниях, поэтому он не решился войти в пролив Ланкастер, думая, что в нем есть мели, и вернулся домой, не узнав ничего интересного. Но молодой Джеймс Росс уже успел повидать айсберги и ледяные поля, испытать борьбу со штормами, туманами и сильными течениями.

Через год Джеймс Росс снова оказался в Арктике и наконец попал в пролив Ланкастер с экспедицией Парри. Корабли Парри прошли дальше в пролив Барроу, обследовали берега островов Баттерст и Мелвилл и зазимовали около южного берега Мелвилла.

Парри едва успел дописать отчет о своем путешествии, как ему пришлось снарядить два корабля - "Фьюри" и "Гекла" - для новой экспедиции. Молодой Росс снова поехал с ним. В этот раз они открыли пролив, отделяющий Баффинову Землю от полуострова Мелвилл, и назвали его проливом Фьюри и Гекла.

В 1824 году Джеймс Росс в третий раз поехал с Парри. Они пытались пройти на запад проливом Ланкастер, но ледовые условия были неблагоприятны, и им мало что удалось сделать. В дороге "Фьюри" потерпел аварию. В течение двадцати пяти дней команда всячески пыталась спасти корабль, но в конце концов вынуждена была его покинуть.

В 1829 году Росс снова плавал под командой своего дяди. Но на этот раз он уже выполнял ответственную и самостоятельную работу. Экспедиция отправилась на крохотном суденышке "Виктори", снабженном гребным колесом и маленькой паровой машиной. Это была первая слабая попытка использовать механический двигатель на экспедиционном судне, но машина вскоре вышла из строя. "Виктори" проникла в пролив Принца-Регента вблизи места гибели "Фьюри". Полуостров, вдоль которого они плыли, Росс назвал Бутией - в честь Феликса Бута, давшего денег на экспедицию. Джеймс Росс совершил вылазку на берег этого полуострова и впервые определил местоположение Северного магнитного полюса. Он же открыл Землю короля Уильяма.

Экспедиция провела в этом районе четыре зимы подряд. Льды повредили корабль, и его пришлось покинуть. Люди вышли к проливу Ланкастер, где их подобрало китобойное судно и доставило в Англию.

В 1839 году Росс-младший был назначен командиром экспедиции, направлявшейся в южные полярные воды. В его распоряжение были предоставлены два старых военных судна: "Эребус" и "Террор". Они были тяжелы, тихоходны, но прочны, а прочность - весьма важное качество для плавания среди льдов.

"Эребусом" командовал Росс, "Террором" - Крозье. Целью экспедиции было изучение земного магнетизма путем производства большого количества измерений в высоких южных широтах. Адмиралтейство доверяло Россу и предоставило ему свободу в выборе маршрута. Росс был очень доволен тем, что, найдя Северный магнитный полюс, он имел теперь возможность искать Южный.

Он полагал, что подойдет к нему ближе всего, если обогнет с востока землю, которую видел Уилкс.

В январе 1841 года Росс встретил сплошной пак. Наступило испытание его находчивости, воли и опытности. Он решительно пошел вперед, ломая ледяное поле. Из описаний позднейших путешествий в Южном полярном бассейне видно, что с антарктическими льдами нелегко бороться даже пароходам, вооруженным мощными современными машинами, а суда Росса были парусными и не имели никаких вспомогательных двигателей. К тому же паруса были прямые, и это не позволяло идти под острым углом к ветру, что сильно ограничивало возможность лавирования.

Росс вошел во льды, из борьбы с которыми лишь немногие корабли выходили победителями. И его смелость была вознаграждена: прорвавшись через ледяное поле, он вышел на широкое пространство открытой воды.

После этого он обогнул мыс Адэр, двинулся к югу от него, не встречая льда, и 28 января под 78° южной широты увидел две величественные снежные вершины, возвышавшиеся почти отвесно из льдов и моря. Это были вулканы, один из которых как раз в это время извергал пар, дым и пепел. Тяжелые черные тучи пепла висели над ослепительно белыми снежными полями и ледниками. Росс назвал эти горы Эребус и Террор - в честь кораблей, которые принесли его в этот удивительный уголок мира.

Вдоль берега тянулся колоссальный ледяной обрыв высотой от 45 до 75 метров. Это был край исполинского ледника, сползавшего в море. Впоследствии этот ледник назвали Барьером Росса.

Росс произвел магнитные измерения и исследовал берег открытого им моря. Его наблюдения и расчеты показали, что Южный магнитный полюс лежит недалеко от берега, внутри страны, защищенной ледяным барьером, горами и ледниками. Росс объехал море, которое теперь носит его имя. С юга оно было ограничено гигантским ледяным барьером - стеной, тянувшейся на 500 километров. В январе 1841 года Росс добрался до 78°4" южной широты, но ему никак не удавалось преодолеть барьер. Он не нашел также ни одного подходящего местечка для зимовки. Тогда он снова повернул на север, пробился через пак и привел корабли к острову Тасмания.

Росс еще два раза пытался приблизиться к Южному магнитному полюсу. Вторая попытка была сделана в 1842 году. На этот раз Росс подошел к берегам Антарктиды на 2200 километров восточнее, чем во время первой экспедиции. Ледовые условия не благоприятствовали путешествию, и он продвигался долго и медленно. Тем не менее он побил свой собственный рекорд.

В наши дни нелегко представить себе все трудности, которые встретил Росс во время своих антарктических путешествий. Россу дважды пришлось встретить смерть лицом к лицу, но оба раза он с большой находчивостью вышел из опасного положения. Однажды, когда корабли Росса пробирались через ледяные поля, их застигла ужасная буря. Как бы ни был силен ветер, сплошной пак не дает волнам разбушеваться. Но теперь пак был раздроблен и состоял из отдельных огромных льдин. Тяжелые льдины угрожали стереть все на своем пути.

Росс рассказывал позднее, что когда его корабли поднимались на гребнях волн, между ними оказывалась пропасть, которая кишела ударявшимися друг о друга льдинами. Казалось, что корабли вот-вот ринутся в эту пропасть и столкнутся. Однако волна прокатывалась, суда оказывались на противоположных сторонах ее, и с палубы одного корабля видны были лишь верхушки мачт другого.

Корабли настолько потеряли управляемость, что их не удавалось даже отвести друг от друга на безопасное расстояние. Вследствие ударов об лед у обоих были сильно повреждены рули. Когда буря наконец стихла, суда подошли к противоположным сторонам большой плоской льдины и плотно пришвартовались к ней. Плотники и слесаря сняли рули и один из них исправили, а другой заменили новым. Кроме того, во время стоянки у этого своеобразного плавучего дока были изготовлены запасные рули на случай новой аварии.

В другой раз, когда оба корабля мчались в сумерках, подгоняемые бурей, внезапно перед ними выросла громадная ледяная стена.

Быстро нарастал рев и грохот прибоя. Росс положил "Эребус" на левый галс и пошел как можно круче к ветру. Он уже думал, что маневр удался, когда из темноты вдруг вынырнул "Террор", несшийся прямо на него.

На "Терроре" тоже заметили ледяную гору, но, не разобрав точное положение "Эребуса", попытались обойти айсберг правым бортом, то есть пошли как раз навстречу "Эребусу". Росс быстро положил судно на другой галс, но столкновения уже нельзя было избежать. Корабли ударились друг о друга с большой силой. "Эребус" потерял бушприт, верхушку передней мачты и еще несколько снастей. Удар был так силен, что лапа якоря, висевшего у борта "Эребуса", пробила его прочную обшивку и целиком вошла внутрь.

После столкновения снасти обоих кораблей перепутались и сцепились. Ни один из них не мог маневрировать. Каждая проходящая волна толкала их друг на друга. Непрерывно слышался треск ломаемых брусьев и раздавливаемых шлюпок. А буря все время гнала сцепившиеся суда туда, откуда доносился грозный вой прибоя. Наконец они расцепились.

"Террор", который меньше пострадал, вновь попытался обойти айсберг. "Эребус" же не мог развернуться, так как ледяная гора была уже совсем близко. Тогда Росс попытался снова поймать ветер. Это ему удалось, и с помощью откатывающихся волн прибоя он отвел корабль немного назад, избежав серьезного столкновения с айсбергом. Однако долго так держаться было невозможно. Вдруг Росс заметил промежуток в ледяной стене. В сгустившемся мраке видна была только черная щель, но он надеялся, что за ней скрывается полоса чистой воды, разделяющая два айсберга. Он решил воспользоваться последней надеждой на спасение и, поставив паруса полнее к ветру, устремился в узкое темное пространство. Его расчет оказался верным: расщелина имела выход, перед ним были две ледяные горы. Благодаря удивительному присутствию духа капитана и исключительно напряженной работе всей команды "Эребус" благополучно прошел через узкий проход, который только в три раза был шире корабля. Волны и брызги окатывали палубу от носа до кормы.

Избавившись от ледяных гор, Росс быстро зажег сигнальные огни, чтобы узнать, что случилось с "Террором". Прошла минута томительного ожидания, и вдали загорелся ответный огонь. "Террор" успел повернуть против ветра и обойти айсберги.

Плавание Росса в полярных водах продолжалось четыре года. Россу цивилизация обязана открытием в Антарктиде Моря Росса и Земли королевы Виктории. 2 сентября 1843 года он вернулся в Англию, причем весь экипаж его был здоров, лишь один матрос погиб во время бури у мыса Горн. По возвращении Росс был представлен к званию рыцаря.

Так как Росс не собирался больше путешествовать, ему было приказано передать оба корабля Франклину для поисков Северо-западного прохода.

Во время этих поисков Франклин вместе со всеми своими спутниками исчез во льдах Арктики. Шли годы, а о пропавшей экспедиции ничего не было слышно. Россом все больше и больше овладевало беспокойство. Он чувствовал необходимость что-либо предпринять для розысков человека, который в свою бытность губернатором Тасмании много ему помогал. Он не забыл, как они вместе стояли на палубе "Эребуса" в Хобарте и с каким интересом Франклин слушал его рассказы об Антарктике.

В 1848 году Джеймс Росс первый снарядил спасательную экспедицию на корабле "Энтерпрайз". Через два года правительство призвало на помощь старого Джона Росса, который тотчас же отправился на поиски. Ему было тогда уже семьдесят три года.

К этому времени оба Росса побывали и в Арктике и в Антарктике и немало потрудились над усовершенствованием карты обеих этих областей. Однако природа с величайшей неохотой открывала свои тайны. Северные ледовые походы всегда были сопряжены с крайней опасностью для жизни. Печальная судьба Джона Франклина служит еще одним тому подтверждением.

После плавания Джемса Росса антарктические исследования прекратились почти на полвека. Среди географов Земного шара в отношении земель у южного полюса был полный разброд. Споры между географами продолжались до начала 20 века. Многие географы с умным видом осмеивали распространенную среди неспециалистов веру в существование единого южного материка. «Это последние остатки старинной мечты о Южном материке». Весьма почтенный и уважаемый Фридрих Ратцель, «столп» немецкий географии, социолог; основатель антропогеографии, геополитики, а также теории диффузионизма, заявил: «В высшей степени, вероятно, что из той суши, которая теперь наносится на карты в пределах Антарктиды, значительная часть не имеет никакого права изображаться под видом суши. Вся та суша, которую видели только издали, сомнительна». Не сомневался Ратцель и другие почтенные специалисты-скептики только в существовании таких высокогорных островов, как Баллени, или Земля Виктории, где во время открытия действовали вулканы. Но «специалисты» в этом вопросе крупно опозорились. Материк Антарктида есть.

===========

В 1894-95 у берегов Антарктиды появился промысловый пароход «Антарктик». Капитан - норвежец Ларс Кристенсен. Во время этой экспедиции европеец-ученый впервые ступил на берег Антарктиды. Это случилось так.

Молодой биолог Карстен Борхгревинк, узнав, что «Антарктик» направляется в Антарктиду, уговорил судовладельца разрешить ему хотя бы матросом устроиться на корабль. Биолог, когда увидел, что корабль совсем близко в море Росса у земли Виктории, попросил капитана отвезти его на шлюпке, на берег. 24 января 1895 ученый с мешком ступил на берег Антарктиды. Он собрал немного лишайника, доказав, что на непокрытых льдом участках Антарктиды существует жизнь. Впоследствии ещё несколько видов лишайников и мхов найдены были в разных местах материка, а на Земле Грейама даже три вида цветковых растений.

С конца 1897 года до апреля 1899 года в Антарктике находилась научно-исследовательская бельгийская экспедиция на пароходе «Бельжика». Несколько учёных из разных стран. В море Беллинсгаузена 10 марта 1898 года пароход вмёрз во льды. Экипаж парохода вынужден был провести там зиму, дрейфуя во льдах южнее острова Петра I. Освободился пароход только через год и в конце марта 1899 года пошёл на север. Это была первая в истории зимовка в антарктических водах на высоких широтах.

В 1899 году Карстен Борхгревинк и четверо других молодых ученых впервые зимовали на материке, у мыса Адэр. Доставил их туда пароход «Южный Крест», снаряженный на средства одного лондонского издателя. Зима была очень суровой, часто сильные ураганы. Умер Николай Хансен - первая жертва антарктической зимовки. Летом «Южный Крест» снял зимовщиков и пошёл к Ледяному барьеру Росса. Тогда же заметили, что со времени Джеймса Росса Ледяной барьер отступил на несколько десятков километров к югу. Исследователям удалось подняться на барьер. Борхгревинк с двумя спутниками сумели пройти на нартах с собачьей упряжкой по льду до 78° 50" южной широты. Учёные установили, что море Росса летом всегда доступно для плавания до гораздо более высокой широты, чем любое другое антарктическое море, и что Ледяной барьер не является непреодолимым препятствием для тех, кто рискнет добраться до Южного полюса.

Открытие Южного полюса

В 1910-1912 годах уже известный полярный исследователь Рауль Амундсен на корабле «Фрам» возглавил экспедицию в Антарктиду с целью первым добраться до Южного полюса. Все приготовления держались в тайне. Большая часть провианта для экспедиции была поставлена норвежской армией (членам экспедиции предстояло испытать новый арктический рацион), лыжные костюмы для членов экспедиции были сшиты из списанных армейских одеял, армия также предоставила палатки. Магнат норвежского происхождения, живший в Аргентине, дон Педро Кристоферсен дал деньги на дополнительные припасы и керосин.

13 января 1911 года, Амундсен приплыл к Ледяному барьеру Росса в Антарктиде в Китовой бухте. Здесь был основан базовый лагерь для подготовки к походу на Южный полюс. В это же время английская экспедиция Роберта Скотта разбила лагерь в проливе Мак-Мердо, на расстоянии 650 километров от Амундсена. Кто быстрее достигнет Южного полюса?

Р. Амундсен

Первая попытка похода к полюсу была предпринята Амундсеном в августе 1911 года, но очень низкая температура (минус 56 градусов по Цельсию) помешала. Лыжи при таком холоде не скользили, а собаки ночью при таком холоде не могли спать.

Наконец 19 октября 1911 года группа из пяти норвежцев во главе с Амундсеном на четырех санях, запряженных 52 собаками, двинулась в дальний путь. Температура была ниже 40 градусов по Цельсию, дул сильный ветер, за 85-й параллелью начался тяжелый подъем с шельфового ледника Росса на высокогорную окраину Центрального Антарктического плато - горы Королевы Мод. Заслуга Амундсена - открытие этих гор. На плато (которое они назвали - «Равнина короля Хокона Седьмого»), после того как часть продовольствия и топлива была израсходована, норвежцы убили 36 собак. Собачьим мясом питались оставшиеся собаки, да и норвежцы с аппетитом ели суп и котлеты из свежей собачины. На самом плато норвежцы поднялись до 3300 метров, а потом начался пологий спуск. (На базу потом вернулись только 12 собак. Это вызвало бурные протесты обществ защиты животных в некоторых странах). Каждый член команды Амундсена имел два костюма: эскимосский из оленьих шкур и лыжный, сшитый из списанных армейских шерстяных одеял. Современные продувки манекенов в аэродинамической трубе показали, что костюмы Амундсена защищали от холода и ветра на 25% лучше, чем используемые другими экспедициями. Перед подъёмом на плато эскимосские костюмы были сброшены.

Норвежцы достигли Южного полюса 15—16-17 декабря 1911 года, преодолев путь в 1500 километров, разбили там палатку и подняли норвежский флаг на высоте 2700 метров. 17 декабря норвежцы повернули на север. По дороге они продолжали убивать собак, и таким образом люди и оставшиеся ездовые собаки питались свежим собачьим мясом, и без проблем добрались до ближайшего склада. В точно рассчитанное Амундсеном время, норвежцы вернулись в Китовую бухту 25 января 1912. Весь поход занял 99 дней.

Но только 7 марта 1912 года в городе Хобарте (Тасмания), Амундсен известил мир о своей победе и благополучном возвращении экспедиции.

Норвежский флаг на Южном полюсе

Амундсен и пятеро его товарищей исчезли 18 июня 1928 в районе острова Медвежий (Баренцево море). Экипаж самолета принимал участие в поисках экспедиции исследователя Умберто Нобиле (изобретателя дирижаблей), потерпевшего крушение при попытке пролететь на дирижабле над Арктикой. 8 апреля 1982 года у острова Медвежий потерпела аварию советская сверхновая атомная подводная лодка-истребитель класса "Альфа". Спустя 7 лет, тоже в апреле, примерно здесь же утонет атомная подводная лодка "Комсомолец".

(Продолжение следует)

14 февраля 1779 года погиб выдающийся английский мореплаватель XVIII века Джеймс Кук. Об обстоятельствах его смерти на Гавайских островах 235 лет назад знают, наверное, все, и многие — благодаря известной песне Владимира Высоцкого "Почему аборигены съели Кука".

После этого кажется не таким уж важным, как сложилась дальнейшая судьба спутников Кука после его гибели. Между тем, со смертью командира его экспедиция не прекратились, а продолжалась еще долгих 20 месяцев, похоронила на Камчатке еще одного своего начальника, занявшего место Кука, но так и не смогла выполнить поставленную перед ней задачу.

Куку вообще не везло. Он все делал, чтобы стать полярником, но практически всю жизнь проплавал в теплых морях и там же погиб.

Главный диетолог великих открытий

Джеймс Кук по праву считается одним из самых выдающихся мореплавателей всех времен и народов. Как все остальные мореплаватели своего времени, он открыл множество новых остров и проливов (многие из них повторно).

Два открытых им архипелага — Южная Георгия в Атлантическом океане (обнаружена повторно, после английского купца Энтони де ла Роше, наткнувшегося на острова за сто лет до Кука) и Гавайи в Тихом океане — оказались со временем стратегически важными.

Но главная заслуга Кука не отмечена на карте мира. Основной вклад Кука в историю мореплавания — строгая диета для моряков с витамином С ( и лимонным сиропом) — может сейчас показаться делом несерьезным. Но это спасло жизни десяткам его спутников по путешествиям и многим тысячам моряков после него.

Кук первым сумел сделать долгие кругосветные путешествия относительно безопасными и комфортными для рядовых членов экипажа.

Два шага на юг и один на север

Великих географических открытий на долю Кука не выпало, хотя он искал их, как показало время, в правильном направлении.

Два раза подряд он отправлялся к неизвестному тогда Южному материку, во второй раз до него не доплыл всего чуть-чуть. В итоге, через 45 лет после Кука последний неизвестный материк, Антарктиду, открыли российские военные моряки — капитан II ранга Фаддей Беллинсгаузен и лейтенант Михаил Лазарев.

В третьем своем плавании Кук попытался обогнуть Северную Америку с севера. При первой пытке в 1778 году потерпел неудачу. Предпринять вторую ему помешала смерть на Гавайских островах. Но даже если бы он остался жив, то вряд ли бы стал первооткрывателем северного пути вокруг Америки.

Джентльмены дикарей не обманывают

В ранний период эпохи великих географических открытий европейские державы не стеснялись объяснять свои плавания необходимостью крестить "дикарей" в истинную веру, чтобы спасти их души от вечного ада. В просвещенном XVIII веке стали придумывать более затейливые предлоги для мировой экспансии.

Например, официальной целью первой экспедиции Джеймса Кука было наблюдение за прохождением Венеры через диск Солнца. Лучше всего это можно было наблюдать с острова Таити, куда и отправился Кук. Понаблюдал за Венерой и отправился на поиски Южного материка, что, собственно, и предписывал ему секретный приказ британского Адмиралтейства.

Официальной целью последней, третьей экспедиции Джеймса Кука было возвращение на родину таитянина по имени О-Маи, которого привезла в Лондон вторая экспедиция Кука. Англичане обещали О-Маи, что отвезут его обратно домой, а джентльмены держат слово.

Первая неудача

Высадив таитянина на его родном острове, Кук приступил к выполнению задания Адмиралтейства. На этот раз ему было предписано найти Северо-Западный проход — путь вокруг Америки с севера. Этот путь сильно сократил бы англичанам время плавания до западного побережья США, Японии, Китая. И вообще в Тихий океан из Европы добираться стало бы ближе, чем через пролив Дрейка или вокруг мыса Горн.

Беда была лишь в том, что, плывя с востока на запад, в направлении от Гренландии к Аляске, мореплаватели постоянно натыкались на льды. Кук решил попробовать поплыть с запада на восток — от Аляски к Гренландии. Возможно, оттуда было бы легче нащупать незамерзающий путь.

По пути на север Кук в начале 1778 года открыл Гавайские острова, а уже летом того года оба корабля его экспедиции прошли через Берингов пролив и повернули на восток в море Бофорта. Там они почти сразу натолкнулись на сплошную равнину паковых льдов и повернули назад.

Только спустя сто лет стало ясно, что Кук оказался в правильном месте, но попал туда в неправильное время.

Малые шансы для больших дел

Уже во времена Кука ученые знали, что долгосрочные периоды потепления на Земле сменяются эпохами похолодания. Детали и ритмика этих процессов прояснились позже, хотя даже сейчас полной ясности в них нет. Ясно только одно: эти ритмы имеют разные амплитуды и масштабы. Порой накладываются друг на друга, и тогда становится очень холодно или заметно теплее. Порой идут в противофазах, тогда отклонения от средних статистических норм не такие заметные.

В 1720-х годах в арктических и субарктических широтах началось очередное похолодание. В 1740-х годах паковые льды появились в Датском проливе между Исландией и Гренландией.

В тихоокеанском арктическом секторе судоходства в то время практически не было, наблюдения тут носили отрывочный характер. Известно лишь, что первая (1728-1729 годы) и вторая (1740-1743 годы) экспедиции Витуса Беринга проходили здесь в крайне суровых условиях.

Дальше было еще хуже. К 1770-м годам ледяная блокада Исландии стала проблемой, даже с юга, из Европы, суда не могли пробиться к ней по полгода. В 1784 году датское правительство обсуждало вопрос о переселении исландцев на материк.

Потом это время назвали малым ледниковым периодом. Как раз в это время Кук пытался найти незамерзающую акваторию к северу от Аляски.

Роковой выстрел

Возвращаясь на зимовку в теплые моря, Кук по пути зашел на Гавайи, и там нелепо погиб в стычке с аборигенами. Насчет обстоятельств его смерти написаны горы книг и статей, но если ограничиться показаниями очевидцев трагедии и отсеять в них разночтения, то останется вот что.

Капитан начал стрелять в гавайцев в ситуации, когда этого делать было никак нельзя. Те, кто читал судовые дневники самого Кука и официальные отчеты его двух предыдущих экспедиций, знает, что в подобных и даже более опасных ситуациях капитан бывал десятки раз, и каждый раз ему удавалось разрешить дело миром, даже когда на берегу уже лежали трупы.

У Кука был талант и харизма миротворца, все его спутники по плаваниям, кто оставил письменные свидетельства, в этом единодушны, даже явные недоброжелатели капитана. Кук всегда безошибочно выбирал оптимальную линию поведения с аборигенами, когда надо — уступал, когда требовалось — демонстрировал ровно столько силы, сколько нужно, не больше. На Гавайях с ним произошло что-то необъяснимое. Возможно, нервный срыв.

Русское гостеприимство по-американски

Основания переживать у Кука были. Будучи опытным мореплавателем, он наверняка понимал, что и вторая попытка углубиться в море Бофорта ему вряд ли удастся. Вероятно, картина льдов там ему напоминала ледовую ситуацию на подступах к неуловимому Южному материку в прошлые экспедиции.

На его долю первооткрывателя оставались только рутинные описания берегов Аляски и Алеутских островов. Но и тут его ждало разочарование. На американском континенте он встретил не дикарей, а русских купцов.

Те тоже были рады увидеть образованного человека и предложили ему помощь в виде географических карт района. Можно даже представить себе, как они говорили Куку: "Ты, мил человек, не волнуйся, мы тебе карту дадим. Сюда не плыви, пропадешь, вот сюда плыви". Представьте, каково было это слышать живой легенде мирового мореплавания.

Впрочем, это как раз домыслы, пусть и не совсем безосновательные.

Время капитана Кука

После смерти Кука экспедиция продолжилась под командой Чарлза Клерка. Англичане во второй раз прошли через Берингов пролив и снова вернулись. На обратном пути Клерк умер. Его похоронили на Камчатке. Там же с помощью русских поселенцев суда подремонтировали, и под командой уже третьего начальника экспедиции, лейтенанта Джона Гора, они 2 октября 1780 года вернулись в Англию.

Семьдесят лет спустя по маршруту Кука в море Бофорта вошел его соотечественник Роберт Мак-Клур, который в 1853 году первым в мире обогнул Америку с севера. Правда, часть пути ему пришлось пройти пешком, бросив свой корабль.

В Арктике к тому времени потеплело. В начале XX века здесь потеплело еще сильнее, и в 1903-1906 годах Руаль Амундсен прошел по Северо-Западному проходу с начала и до конца на судне. Но пока он там путешествовал, начались работы по сооружению Панамского канала, и северный маршрут вокруг Америки утратил актуальность.

Сейчас полярные широты снова актуальны — и по климатическим обстоятельствам (тают), и по многим другим. Самое время вспомнить об отважном капитане Джеймсе Куке, который в другое время мог бы стать великим полярником.

Но почему аборигены съели Кука? За что - неясно, молчит наука. Мне представляется совсем простая штука - Хотели кушать и съели Кука…

В.С.Высоцкий

11 июля 1776 года из Плимута отправился в своё третье (последнее) кругосветное плавание капитан Джеймс Кук – всемирно известный английский военный моряк, путешественник, исследователь, картограф, первооткрыватель, возглавивший три кругосветных экспедиции британского флота. Погиб при столкновении с аборигенами на Гавайских островах.

Джеймс Кук

Капитан Джеймс Кук (1728-1779) – одна из самых почитаемых фигур в истории британского Королевского флота. Сын бедного шотландского батрака, в восемнадцать лет он ушёл в море юнгой, чтобы избавиться от тяжёлого труда на ферме. Юноша быстро освоил морскую науку, и уже через три года хозяин небольшого торгового судна предложил ему должность капитана, но Кук отказался. 17 июня 1755 года он записался матросом в Королевский военно-морской флот и спустя 8 дней получил назначение на 60-пушечный корабль «Игл». Будущий мореплаватель и путешественник принял активное участие в Семилетней войне, как морской военный специалист (мастер) участвовал в блокаде Бискайского залива и взятии Квебека. Перед Куком была поставлена важнейшая задача: обставить фарватер участка реки Св.Лаврентия, чтобы британские корабли могли пройти до Квебека. Работать приходилось по ночам, под обстрелом французской артиллерии, отбивая ночные контратаки, восстанавливая буи, которые французы успевали уничтожить. Успешно выполненная работа принесла Куку офицерский чин, обогатив его картографическим опытом, а также явилась одной из основных причин, по которым Адмиралтейство, при выборе руководителя кругосветной экспедиции, остановилось именно на нём.

Кругосветные экспедиции Кука

О кругосветных путешествиях Д.Кука, в значительной мере расширивших представления европейцев об окружающем мире, написаны сотни, если не тысячи книг. Многие из составленных им карт по своей точности и аккуратности не были превзойдены на протяжении многих десятилетий и служили мореплавателям вплоть до второй половины XIX века. Кук совершил своеобразную революцию в мореплавании, научившись успешно бороться с такой опасной и широко распространённой в то время болезнью, как цинга. В его экспедициях принимала участие целая плеяда знаменитых английских мореплавателей, исследователей, учёных, таких как Джозеф Банкс, Уильям Блай, Джордж Ванкувер и другие.

Два кругосветных плавания под руководством капитана Джеймса Кука (в 1768-71 и 1772-75 годах) прошли вполне успешно. Первая экспедиция доказала, что Новая Зеландия - это два самостоятельных острова, разделенные узким проливом (проливом Кука), а не часть неизвестного материка, как было принято считать ранее. Удалось занести на карту несколько сотен миль восточного побережья Австралии, до того времени совершенно не исследованного. В ходе второй экспедиции был открыт пролив между Австралией и Новой Гвинеей, но достичь берегов Антарктиды морякам не удалось. Участниками экспедиций Кука было совершено множество открытий в области зоологии и ботаники, собраны коллекции биологических образцов Австралии, Южной Африки и Новой Зеландии.

Целью третьей экспедиции Кука (1776-1779) было открытие так называемого Северо-Западного прохода - водного пути, пересекающего североамериканский континент и соединяющего Атлантический и Тихий океаны и Австралию.

Для экспедиции Адмиралтейство выделило Куку два корабля: флагманский «Резолюшн» (водоизмещение 462 тонны, 32 пушки), на котором капитан совершил своё второе путешествие, и «Дискавери» водоизмещением 350 тонн, имевший 26 пушек. Капитаном на «Резолюшн» был сам Кук, на «Дискавери» - Чарльз Клерк, участвовавший в первых двух экспедициях Кука.

Во время третьего кругосветного плавания Кука были открыты Гавайские острова и несколько неизвестных до того островов в Полинезии. Пройдя Беринговым проливом в Северный Ледовитый океан, Кук попытался идти на восток вдоль побережья Аляски, но путь его кораблям преградили сплошные льды. Продолжать дорогу на север было невозможно, приближалась зима, поэтому Кук развернул корабли, намереваясь провести зиму в более южных широтах.

2 октября 1778 года Кук достиг Алеутских островов, где встретил русских промышленников, которые предоставили ему свою карту для изучения. Русская карта оказалась значительно полнее карты Кука, она содержала неизвестные Куку острова, а очертания многих земель, нанесённые у Кука только приблизительно, были отображены на ней с высокой степенью детализации и точности. Известно, что Кук перерисовал эту карту и назвал пролив, разделяющий Азию и Америку, именем Беринга.

Почему аборигены съели Кука?

26 ноября 1778 года корабли эскадры Кука достигли Гавайских островов, однако подходящая стоянка была найдена только 16 января 1779 года. Жители островов - гавайцы - сосредоточились вокруг кораблей в большом количестве. В своих записях Кук оценивал их число в несколько тысяч. Позднее стало известно, что высокий интерес и особенное отношение островитян к экспедиции объяснялись тем, что они приняли белых людей за своих богов. Местные жители тащили с кораблей европейцев всё, что там плохо лежало, а часто похищали и то, что лежало хорошо: инструменты, предметы такелажа и прочие необходимые экспедиции вещи. Хорошие отношения, установившиеся поначалу между членами экспедиции и гавайцами, начали быстро портиться. С каждым днем количество хищений, совершаемых гавайцами, возрастало, а стычки, возникавшие из-за попыток вернуть украденное, становились всё горячее. К месту стоянки кораблей стекались отряды вооружённых островитян.

Чувствуя, что обстановка накаляется, Кук 4 февраля 1779 года покинул залив. Однако начавшийся вскоре шторм нанёс серьёзный ущерб такелажу «Резолюшн» и 10 февраля корабли были вынуждены вернуться. Другой якорной стоянки поблизости не оказалось. Паруса и части такелажа для ремонта свезли на берег, где путешественникам всё сложнее было обеспечивать охрану своего имущества. За время отсутствия кораблей число вооружённых островитян на берегу только увеличилось. Туземцы вели себя враждебно. По ночам они продолжали совершать хищения, подплывая на своих каноэ к самым кораблям. 13 февраля с палубы «Резолюшн» были украдены последние клещи. Попытка команды их вернуть оказалась неудачной и закончилась открытым столкновением.

На следующий день, 14 февраля с «Резолюшн» был украден баркас. Это окончательно вывело из себя руководителя экспедиции. Чтобы вернуть украденное имущество, Кук решил взять на борт в качестве заложника Каланиопу, одного из местных вождей. Высадившись на берег с группой вооруженных людей, состоявшей из десяти морских пехотинцев во главе с лейтенантом Филипсом, он прошёл к жилищу вождя и пригласил его на корабль. Приняв предложение, Каланиопа последовал за англичанами, однако у самого берега заподозрил недоброе и отказался идти дальше. Тем временем, на берегу собралось несколько тысяч гавайцев, которые окружили Кука и его людей, оттеснив их к самой воде. Среди них разнёсся слух, что англичане убили нескольких гавайцев. В дневниках капитана Клерка упомянут один туземец, убитый людьми лейтенанта Рикмена незадолго до описываемых событий. Эти слухи, а также не вполне однозначное поведение Кука, подтолкнули толпу к началу враждебных действий. В начавшейся схватке сам Кук и четверо матросов погибли, остальным удалось отступить на корабль. Есть несколько противоречивых свидетельств очевидцев тех событий, и по ним сложно судить о том, что же произошло на самом деле. С достаточной степенью достоверности можно лишь сказать, что среди англичан началась паника, команда стала беспорядочно отступать к шлюпкам, и в этой суматохе Кук и был убит гавайцами (предположительно ударом копья в затылок).

Капитан Клерк в своих дневниках подчёркивает: если бы Кук отказался от вызывающего поведения перед лицом многотысячной толпы и не начал расстреливать гавайцев, несчастного случая удалось бы избежать. Из дневников капитана Клерка:

«Рассматривая все это дело в целом, я твердо уверен, что оно не было бы доведено до крайности туземцами, если бы капитан Кук не предпринял попытку наказать человека, окруженного толпой островитян, всецело полагаясь на то, что в случае необходимости солдаты морской пехоты смогут огнем из мушкетов рассеять туземцев. Подобное мнение, несомненно, основывалось на большом опыте общения с различными индейскими народностями в различных частях света, но злосчастные сегодняшние события показали, что в данном случае это мнение оказалось ошибочным. Имеются веские основания, позволяющие предположить, что туземцы не зашли бы так далеко, если бы, к несчастью, капитан Кук не выстрелил по ним: за несколько минут до этого они начали расчищать путь для солдат, с тем чтобы последние могли добраться до того места на берегу, против которого стояли шлюпки (я уже об этом упоминал), таким образом давая капитану Куку возможность уйти от них.»

По словам непосредственного участника событий лейтенанта Филипса, гавайцы не собирались препятствовать возвращению англичан на корабль, тем более нападать на них. Многочисленность собравшейся толпы объяснялась их беспокойством за судьбу короля (небезосновательным, если иметь в виду ту цель, с которой Кук приглашал Каланиопу на корабль). А вину за трагический исход Филипс, как и капитан Клерк, полностью возлагает на Кука: возмущённый предыдущим поведением туземцев, он первым выстрелил в одного из них.

После смерти Кука должность начальника экспедиции перешла к капитану «Дискавери». Клерк пытался добиться выдачи тела Кука мирным путем. Потерпев неудачу, он распорядился провести военную операцию, в ходе которой высадившийся под прикрытием пушек десант захватил и сжег дотла прибрежные поселения и отбросил гавайцев в горы. После этого гавайцы доставили на «Резолюшн» корзину с десятью фунтами мяса и человеческую голову без нижней челюсти. Опознать в этом останки капитана Кука было совершенно невозможно, поэтому Клерк поверил им на слово. 22 февраля 1779 года останки Кука были захоронены в море. Капитан Клерк погиб от туберкулёза, которым был болен на протяжении всего плавания. В Англию корабли вернулись 4 февраля 1780 года.

Имя великого мореплавателя Джеймса Кука известно большинству наших соотечественников лишь по названиям на географической карте, да песенке В.С. Высоцкого «Почему аборигены съели Кука?». В шутливой форме бард пытался обыграть несколько причин гибели отважного путешественника:

Не хватайтесь за чужие талии, Вырвавшись из рук своих подруг. Вспомните, как к берегам Австралии, Подплывал покойный ныне Кук. Как в кружок, усевшись под азалией, Поедом с восхода до зари, Ели в этой солнечной Австралии Друга дружку злые дикари. Но почему аборигены съели Кука? За что? Неясно, молчит наука. Мне представляется совсем простая штука - Хотели кушать и съели Кука. Есть вариант, что ихний вождь Большая Бука, Кричал,что очень вкусный кок на судне Кука. Ошибка вышла, вот о чем молчит наука, Хотели кока, а съели Кука. И вовсе не было подвоха или трюка. Вошли без стука, почти без звука, Пустили в действие дубинку из бамбука, Тюк прямо в темя и нету Кука. Но есть,однако же, еще предположенье, Что Кука съели из большого уваженья. Что всех науськивал колдун, хитрец и злюка. Ату, ребята, хватайте Кука. Кто уплетет его без соли и без лука, Тот сильным, смелым, добрым будет, вроде Кука. Кому-то под руку попался каменюка, Метнул, гадюка, и нету Кука. А дикари теперь заламывают руки, Ломают копья, ломают луки, Сожгли и бросили дубинки из бамбука. Переживают, что съели Кука.

По-видимому, автору песни не были известны настоящие подробности происшествия 14 февраля 1779 года. Иначе не осталась бы без внимания курьёзная покража клещей и злосчастного баркаса, послужившая основной причиной конфликта между островитянами и руководителем экспедиции, а также и тот факт, что Джеймс Кук погиб вовсе не в Австралии, а на Гавайских островах.

В отличие от жителей Фиджи и большинства других народов Полинезии, гавайцы мясо жертв, а особенно врагов, в пищу не употребляли. Во время торжественной церемонии председательствующему вождю обычно предлагался лишь левый глаз жертвы. Остальное разрезалось на куски и сжигалось в виде ритуального жертвоприношения богам.

Так что, тело Кука, как выяснилось, никто не ел.

Капитан «Дискавери» Чарлз Клерк так описывал передачу останков Кука туземцами:

«Около восьми утра, когда было еще довольно темно, мы услыхали взмахи весел. К кораблю приближалось каноэ. В лодке сидели двое, и когда они поднялись на борт, то тут же пали перед нами ниц и, кажется, были ужасно чем-то напуганы. После долгих стенаний и обильных слез в связи с утратой «Ороно» - так туземцы называли капитана Кука, - один из них сообщил нам, что привез нам части его тела.

Он протянул нам небольшой узелок из куска ткани, который он до этого держал под мышкой. Трудно передать, в какой ужас все мы пришли, держа в руках обрубок человеческого туловища весом в девять-десять фунтов. Это все, что осталось от капитана Кука, объяснили они нам. Остальное, как выяснилось, было разрезано на мелкие кусочки и сожжено; голова его и все кости, за исключением костей туловища, теперь, по их словам, принадлежали храму в Терреобоо. То, что мы держали в руках, была доля верховного жреца Каоо, который хотел использовать этот кусок мяса для религиозных церемоний. Он сказал, что передает его нам как доказательство своей полной невиновности в случившемся и своей искренней к нам привязанности…»

Холод был таким сильным, что его почти невозможно было выносить, все море было покрыто льдом, на нем господствовал сильный шторм, и все было окутано густым туманом. При всех этих неблагоприятных обстоятельствах было естественно, что я подумал о возвращении в более северные районы». Итак, он повернул на север, в более теплые сороковые широты, и, вероятно, как раз вовремя, потому что Джордж Форстер, сын старшего, или ноющего Форстера, писал, что и здоровье и дух команды достигли низшего уровня. Его отец и по меньшей мере дюжина знакомых превратились в полных инвалидов и были неспособны работать из-за ревматизма - хотя у его отца, по-видимому, руки не пострадали, потому что сетования продолжались каждый день на страницах его дневника. Если учесть, что вся внутренность корабля была пропитана влагой и сыростью, удивительно, что страдающих ревматизмом было так мало. Форстер-младший продолжал, что вся команда испытывала слабость и выглядела больной и даже сам капитан Кук был бледен и худ, потому что полностью лишился аппетита.

Четырнадцать дней Кук вел корабль на север, но как только убедился, что его команда снова в порядке, к невероятному ужасу Форстера-старшего, снова повернул «Резольюшен» на юг. Когда Кук приступал к выполнению какой-нибудь задачи, его трудно было заставить свернуть в сторону; если Южный материк существует, он его найдет. Он не сказал своим офицерам и матросам, каково их место назначения, по той простой причине, что сам этого не знал. Форстер в отчаянии писал: «Не может быть ничего столь удручающего, как полное незнание того, куда мы направляемся, что без видимой причины постоянно держится в секрете ото всех людей на корабле».

В третий раз пробиваясь между айсбергами и ледяными полями, Кук направил свой корабль за Южный полярный круг. Беспримерное ледяное мужество Кука хорошо сочеталось с полярными пустынями, которые его окружали. Немногие капитаны наших дней со стальными судами, обладающими мощными моторами и высокой маневренностью, смогли бы повторить то, что совершил Кук на своем неуклюжем «угольщике» в тот давно прошедший январский день 1774 года, находясь во власти любой причуды ветра или течения, окруженный со всех сторон айсбергами и едва ли способный устанавливать паруса выгоднейшим образом, уже не говоря о том, чтобы поднять или опустить паруса, потому что они заледенели и были как стальные листы, потому что веревки уже были не веревками, а обледенелыми тросами. Но вот что в точности сделал Кук - он не остановился на Южном полярном круге.

Он продолжал двигаться на юг еще четыре дня, а затем 30 января 1774 года остановился, натолкнувшись на твердое и непроходимое паковое поле, простирающееся от горизонта до горизонта. Координаты этого места были 71°10" южной широты и 106°34" западной долготы. Это была самая южная точка, которой достиг Кук. Никто до него не бывал южнее. Стоит, между прочим, отметить, что с тех пор и до нашего времени, более двухсот лет спустя, ни один корабль не проникал южнее в этом районе.

В своем дневнике капитан признается, что не жалел о том, что сам принял решение, идти ли ему еще дальше на юг. Эта фраза из его дневника, наверняка самая цитируемая, дает нам наиболее откровенное - действительно, единственно откровенное - утверждение, которое Кук когда-либо делал о себе и о том, что толкнуло его на беспримерную серию подвигов и открытий: «Я, который надеется, что честолюбие ведет меня не только дальше, чем любого другого человека до меня, но по мере того, как я полагаю возможным идти, я не жалею, что встретился с этим препятствием».

Стоит сказать, что судьба сыграла с Куком весьма жестокую шутку, ибо он не смог открыть Антарктиду - каким бы это было триумфом, венчающим всю его легендарную карьеру. Но даже когда он повернул назад, он был всего в двухстах милях от ближайшего берега. Никем не было отмечено или высказано, что самая крайняя южная точка, до которой добрался Кук, находилась значительно южнее - в некоторых случаях более чем на триста миль, чем приблизительно половина береговой линии Антарктиды. Между приблизительно 170° восточной долготы - на этой долготе находится Южный остров Новой Зеландии - и 10° западной долготы, которая проходит на полпути между Кейптауном и восточным побережьем Южной Америки, - приблизительная полуокружность береговой линии Антарктиды в высоких широтах Индийского и Атлантического океанов проходит между Южным полярным кругом и 70° южной широты. Надо напомнить, что Кук проник к югу далее 71° южной широты. Если бы он проделал это свое самое южное проникновение в районах, о которых мы говорили выше, он, без сомнения (если ему бы повезло с паковыми льдами) добрался бы до берегов Антарктиды. Но так случилось, что Кук предпринимал свои попытки в высоких широтах Тихого океана, где береговая линия Антарктиды сильно отступает на юг, в некоторых местах по меньшей мере на семьсот миль дальше к югу, чем в Атлантике. Но открыл ли он Антарктиду или нет, его путешествие в январе 1774 года все равно останется одним из наиболее невероятных среди всех предпринятых человеком.

Таким образом, бесспорно доказав, что мифического материка Далримпла не существует ни в Индийском, ни в Тихом океанах, - имелась еще ничтожная вероятность, что очень небольшой материк может быть найден в Южной Атлантике, - Кук, к превеликому облегчению Форстера-старшего, повернул «Резольюшен» на север.

Теперь перед ним встал вопрос: что делать дальше? Он совершил в Индийском и Тихом океане практически все, что наметил, и прекрасно мог бы направиться к дому. Мыс Горн находился не слишком далеко, и он мог оказаться в Атлантике всего через несколько недель. Либо, если бы он пожелал, он мог бы отремонтировать корабль и провести зиму в Кейптауне, а потом сделать новый рейд в полярные районы следующим летом. Но ни один из этих вариантов не был по душе Куку. Когда исследовательская лихорадка попадает в кровь человека, недуг развивается единственным путем - он постоянно усугубляется, а Кук представлял собой неизлечимый случай. Кроме нескольких островов с несовсем ясным местоположением, вся южная часть Тихого океана оставалась неизведанной пустыней. Что может быть очевиднее? Какие дальнейшие действия были бы самыми подходящими в данном случае?

Кук собрал своих офицеров и матросов - если он хочет продлить путешествие еще на год, самое меньшее, что он может сделать, это дать им возможность выразить свое мнение, - и изложил свои предложения. Он хочет отыскать землю, предположительно открытую Хуаном Фернандесом в восточной части Тихого океана, а затем отправиться на остров Пасхи. (У Кука не было большой веры в то, что он их найдет. Источником сведений о существовании и положении первого был не кто иной, как сам Александр Далримпл, а доверие Кука к нему достигло крайне низкого уровня; остров Пасхи существовал, в этом не было сомнения, но, как писал Кук, о его местоположении «были столь разнообразные указания, что у меня почти не было надежды его отыскать».) Из того места, где они находились, он предложил идти через Тихий океан на запад, ни один путешественник прежде по этому маршруту не плавал. Затем он намеревался идти к Новой Зеландии, снова пересечь Тихий океан, обогнуть мыс Горн к ноябрю, а потом провести лето в высоких широтах юга Атлантики, а затем через Кейптаун плыть домой. В перечислении это не выглядит столь колоссальным. На самом деле это было огромное путешествие, которое нельзя было совершить меньше чем за одиннадцать месяцев.

Не было ни одного голоса против: все, по-видимому, были в восторге от этих планов. Дело в том, что для моряка Королевского флота, и в те времена, и теперь, самый прекрасный вид на землю открывается тогда, когда на нее смотришь со сходен. Быть может, они были настолько счастливы, что избежали ледяных объятий Антарктиды, что добровольно и радостно готовы были согласиться на все, что угодно. Более вероятно, что многие из них сами страдали от исследовательского нетерпения. Но вероятнее всего, они понимали, что составляют элиту, участвующую в свершениях, которые до них никому не удавались, и именно они своими руками делают историю, а такие вещи случаются, потому что их почти обожествляемый капитан заставляет их случаться. Трудно в точности определить, какое действие личность Кука производила на его команду, но совершенно ясно, что этот эффект лежал где-то между «огромным» и «колоссальным». Свою роль сыграл и огромный престиж, который им давал сам факт службы на «Резольюшен»: через пятьдесят лет после этого, когда некоторые из молодых людей, бывших на борту, состарились, им стоило только сказать: «Я плавал с капитаном Куком», и они сразу превращались в особых людей.

Земля Хуана Фернандеса - и это никого не удивило - так и не материализовалась: для Кука авторитетное заявление Далримпла, что она находится там-то, с такими-то и такими-то координатами, было гарантией того, что она не существовала. 23 февраля исследователь пришел к заключению, что этой земли просто нет, и он взял курс в том направлении, где, по его мнению, с большей вероятностью должен был находиться остров Пасхи.

Именно в этот момент возникли серьезные опасения за здоровье Кука. Он испытывал колоссальное физическое и душевное напряжение, большую часть времени в ходе этого плавания он провел в Антарктиде, подвергался жестокому холоду на палубе. Да и нездоровая пища не способствовала хорошему самочувствию. Теперь он слег в постель с коликой желчного пузыря, его организм не принимал никакой пищи и лекарств, и его состояние быстро ухудшалось, превращаясь из серьезного в критическое. По-видимому, он страдал от какой-то инфекции желчного пузыря. И несомненно, только преданное и неустанное внимание со стороны корабельного врача - его звали Паттен - спасли ему жизнь.

Когда 12 марта на горизонте возник остров Пасхи, Кук снова появился на палубе, еще слабый, но идущий на поправку. «Резольюшен» проплыл вдоль берега в поисках естественной гавани, но ее не было. Команда корабля стояла вдоль борта и с удивлением смотрела на массивные каменные статуи, которыми был усеян весь остров: некоторые стояли на склонах холма, некоторые - на массивных каменных платформах. Когда члены экспедиции высадились на берег, они нашли еще много статуй, лежащих на боку и почти полностью заросших высокой травой. Туземцы, оказавшиеся вполне дружелюбными, не имели ни малейшего представления, кто и когда построил эти статуи. Теория Кука о том, что полинезийцы не способны к искусству и технике и не могли вырезать из камня и поднять эти гигантские статуи, и, следовательно, это работа каких-нибудь прежних, более развитых цивилизаций, ныне исчезнувших, несомненно, правильна. Но происхождение знаменитых каменных идолов Пасхи и сегодня остается загадкой.

Остров Пасхи оказался плохим источником провианта. Им даже не удалось раздобыть там пресной воды. Кук решил плыть на Маркизские острова, открытые испанцами почти за два столетия до этого; он хотел уточнить их положение, которое было неясным, и надеялся пополнить там продовольственные запасы. По дороге на Маркизские острова Кук снова заболел, его жизнь снова находилась под угрозой. Но уход преданного врача помог ему поправиться. 7 апреля показались Маркизские острова, и на следующий день «Резольюшен» бросил якорь в Вайтаху-Бей на острове Техуата.

Островитяне оказались очень дружелюбными, и хотя свежего мяса раздобыть не удалось, фруктов было изобилие, были и некоторые овощи. Что особенно поразило англичан, а мнение на борту было, по-видимому, единодушным, - это внешний вид маркизцев. Стройные и грациозные люди, кожа которых была такой светлой, что женщин и детей можно было легко принять за европейцев, были самой красивой расой, которую Кук и его команда встречали не только в Океании, но и во всем мире.

Теперь Кук направился к местам, которые, по существу, стали его вторым домом, - на Таити. После девятидневного плавания, которое проходило через острова Туамоту - широко разбросанную группу коралловых атоллов, Кук пытался высадиться на одном из них, но туземцы дали понять, что не желают присутствия чужеземцев, поэтому он продолжил свой путь и 22 апреля бросил якорь в Матаиеа-Бей на Таити.

Прием был обычный - восторженный. Остров, на котором оставался едва ли не один поросенок, когда они покидали его в последний раз, теперь был полон этими животными. Кук купил их столько, что пришлось сколачивать на берегу хлев для свиней. Он уже ощущал недостаток товаров для обмена, но обнаружил прекрасный заменитель валюты - большое количество красных перьев, которые они набрали предыдущей осенью на островах Дружбы; тогда Кук не знал, что красный считался священным цветом таитянского бога Оро, а красные перья, которых, как оказалось, невозможно было раздобыть на Таити, были необходимым атрибутом для исполнения некоей религиозной церемонии.

Пока Кук и часть его офицеров и ученых были на берегу, их пригласили стать зрителями самого необыкновенного зрелища, происходившего в соседней бухте, где теперь находится столица Папеэте. Таитяне готовились к высадке на соседний остров Муреа, вождь которого восстал против Таити: это была генеральная репетиция в костюмах. Многочисленный военный флот, состоящий из сдвоенных лодок, заполнил весь залив. Некоторые из этих лодок почти не уступали в длине «Резольюшен». На корме этих судов были сооружены помосты для воинов, вооруженных копьями, дубинками и огромным запасом камней. (Поразительная вещь, во всей Полинезийской Океании - и нигде больше в мире - камни были самым распространенным наступательным оружием.) Считая гребцов, которые тоже вступали в бой в случае необходимости, на каждой лодке было около сорока воинов. Кук насчитал не менее 160 лодок; кроме того, он заметил почти столько же более мелких лодок, которые он счел за суда, развозящие боеприпасы, и транспортные лодки.

В отчетах того времени описывается, насколько велики были некоторые из этих военных лодок: на них помещались гребцы и воины числом до двух сотен, и это представляется весьма правдоподобным. В любом случае зрелище было впечатляющее, когда сотни лодок и тысячи воинов выстраивались на военный смотр.

Кук из осторожности не стал ждать начала военных действий. На этот раз отъезд был особенно болезненным, потому что Кук сказал им печально, что никогда не вернется на Таити. На самом деле он вернулся через три года.

С Таити они пошли на Хуахине и Раиатеа в архипелаге островов Общества, известные им почти как Таити. Там они запаслись провиантом, и там же изнывающий от тоски по дому Одидди вернулся к своей семье. Оттуда они поплыли на запад, к островам Дружбы. Прошли мимо острова, которому они дали название острова Палмерстона, кораллового атолла из архипелага Кука. Несколько дней спустя они подошли к более крупному острову, где были встречены градом стрел и камней, и не смогли сойти на землю. Остров Савидж (Дикий) - так назвал его Кук, и за дело, потому что если бы он быстро не перешел с одного борта на другой, то был бы пронзен стрелой. Потомки метателей камней, кстати, утверждают, что их предки были убиты, а народ Ниуэ - первоначальное название острова, которое он носит и в наши дни, - на самом деле был достаточно дружелюбен.

Кук отправился к островам Дружбы, население которых, как оказалось, столь же дружелюбно, как и жители Таити. Когда он вернулся в эти места три года спустя, то провел не менее трех месяцев, праздно курсируя между этими островами, по всей видимости не находя сил покинуть их. Но в данном случае он не задержался. Уже настал конец июня, он хотел обогнуть мыс Горн в ноябре, а перед этим решил поискать группу островов между островами Дружбы и Австралийским побережьем, о существовании которых заявляли и Кирос, и Бугенвиль. От островов Дружбы - Тонга - Кук направил «Резольюшен» на запад с небольшим отклонением к северу и прошел мимо островов Фиджи, которые лежали чуть севернее его маршрута. Первый остров из Больших Киклад - так назвал этот архипелаг Бугенвиль - остров под названием Маэво, показался 17 июля. И начиная с этого момента Кук находился в лабиринте из островов - всего их здесь было около восьмидесяти: архипелаг Большие Киклады растянулся на пятьсот миль - огромное поле для приложения картографического таланта Кука.

Оказалось, что на Больших Кикладах встретились две расы, две культуры - полинезийцы и более темнокожие негроидные меланезийцы. Они заметно отличались темпераментами: бескомпромиссная враждебность к чужестранцам, по-видимому, была чертой характера только меланезийцев. Когда Кук совершил высадку на двух преимущественно меланезийских островах, Малекула и Эрроманга, он был встречен с холодной враждебностью, которая на Эрроманге превратилась в горячую, когда туземцы попытались завладеть лодками с «Резольюшен». В воздух полетели камни, туземцы пустили в ход копья и стрелы; матросы с «Резольюшен» были вынуждены прибегнуть к мушкетам, чтобы спасти свою жизнь. Несколько туземцев были убиты, многие ранены; два английских моряка также получили ранения.

В этом Кук винил только себя: «Мы вошли в их порты и попытались высадиться на сушу самым мирным образом. Если бы это удалось - все хорошо, если нет - мы бы все равно высадились на берег и защищались, благодаря превосходству нашего оружия. Как иначе могут они рассматривать нас, кроме как захватчиков их страны?» Эта тема не раз встречается в дневниках Кука. В отличие от подавляющего большинства своих соотечественников - и европейцев вообще - он очень хорошо осознавал и чувствовал то, что они силой вторгались в жизнь народа, который был совершенно счастлив до их появления, силой брали то, что по праву принадлежало другим, и что с течением времени пришествие белого человека может нанести вред и принести разрушение этим народам Океании. Подобная мысль по-настоящему пугала Кука: парадоксально, или это только так кажется, но, когда дело доходило до быстрого присоединения новых территорий к владениям короны, не было никого среди первооткрывателей, кто мог сравниться с Куком. Но на самом деле нет никакого парадокса, всего лишь извечная борьба между долгом и совестью.

Полинезийская часть Больших Киклад встретила Кука совсем иначе. Он отчаянно нуждался в воде и дровах и попытал счастья на самом южном из больших островов группы - Танна, на котором находился действующий вулкан. Он был заселен полинезийцами, и хотя первоначальный прием был холодным, в конце концов завязались дружеские отношения, несмотря на то что один из туземцев был убит часовым без явных причин.

Туземцы острова Танна стремились к торговле, и Кук сумел, к своему удовольствию, пополнить запасы свежего мяса. Когда Кук после этой самой приятной стоянки в Океании покинул остров, по дружелюбию он приравнивал их к таитянам и туземцам островов Дружбы; он должен был записать два наблюдения: он считал Танну самым плодородным островом в Тихом океане, что приписывал вулканическому пеплу, регулярно выпадающему на остров, и, кроме того, он назвал его самым красивым местом, которое он когда-либо видел. Такое замечание из уст Кука, убежденного «таитянина», действительно большой комплимент.

Кук направился на север, чтобы совершить еще один обход Больших Киклад и закончить их нанесение на карту, затем повернул на юг в сторону Новой Зеландии. По мнению Кука, Бугенвиль, французский первопроходец, едва коснулся этой группы островов, в то время как он, Кук, посетил все крупные и многие мелкие острова и провел доскональную топографическую съемку и все нанес на карту, не забывая раздавать новые имена, когда проплывал мимо. Соответственно Кук полагал, что имеет на это больше прав, чем Бугенвиль, и дал всему архипелагу название Новые Гебриды и присоединил его к владениям короля. До сих пор этот архипелаг преимущественно английский - часть англофранцузского совместного владения.

Они шли на юг до 3 сентября, когда увидели гористый остров, выросший прямо перед ними из моря. На севере был виден ряд опасных рифов и отмелей, поэтому Кук направился вверх, вдоль восточного берега, пока не нашел подходящую якорную стоянку. Туземцы этих островов - незнакомая Куку раса - оказались очень гостеприимными, и «Резольюшен» простоял там около недели. На земле, где Кук нашел очень похожих на австралийцев обитателей - дружелюбный и очень смешливый народ, процветало интенсивное земледелие.

Во время этой стоянки Кук взобрался на гору и обнаружил, что этот остров, имеющий форму спины кита, был около тридцати пяти миль в ширину. Когда они снова пустились в плавание, то были удивлены его протяженностью с юга на север - примерно двести пятьдесят миль. Кук сообразил, что, если не считать Новой Зеландии, это, должно быть, самый большой остров в Океании, и, как обычно, он был прав. Проигнорировав его местное название Балад, Кук заменил его Новой Каледонией.

10 октября они наткнулись на маленький, необитаемый, но плодородный остров, который Кук назвал Норфолк. Они остановились на нем ровно настолько, чтобы успеть присоединить его к владениям британского короля, а затем направились дальше, вдоль западного побережья Северного острова в залив Королевы Шарлотты, куда и прибыли 18 октября.

В заливе они провели три недели, запасаясь водой и дровами и приводя «Резольюшен» в наилучшее состояние перед следующим длинным этапом путешествия - вокруг мыса Горн в Кейптаун, раньше которого они не смогут нигде запастись провиантом. По стволам деревьев, распиленных пилой, Кук понял, что здесь побывал еще какой-то корабль. Послания, которое он оставил для Фюрно, не было на месте. Используя язык графических представлений, Кук смог узнать от маори приблизительную дату отплытия «Эдвенчура».

Кук заметил, что маори изменились с тех пор, как он в последний раз был здесь, почти год тому назад. Тогда они были дружелюбны, общительны; теперь же были сдержанны, застенчивы, осторожны. И только когда Кук доплыл до Кейптауна и получил письмо, оставленное для него Фюрно, и узнал о случае каннибализма, он понял, что маори из залива Королевы Шарлотты имели причины для опасений.

«Резольюшен» покинул залив 10 ноября и пошел на юго-восток до тех пор, пока не оказался на тысячу миль южнее начальной точки, затем повернул на восток, очень быстро пройдя путь до Кейптауна, оставив сильные западные ветры позади себя, приблизительно в районе 55-й параллели. Фюрно проделал примерно тот же путь, и ни тот, ни другой капитан не встретили следов материка Далримпла.

Путешествие до Кейптауна прошло без приключений. Кук записал даже, что оно было скучным. Они провели Рождество в районе Терра-дель-Фуэго, где собирали растения, делали карту, набирали запасы воды и пищи, а затем 29 декабря обогнули мыс Горн и направились в Атлантику.

Последней целью Кука было пересечь Южную Атлантику в высоких широтах, где, по его убеждению, напрасно было искать землю - часть большого Южного материка, о существовании которого высказывались Далримпл и другие известные географы, настолько уверенные в его существовании, что даже заранее нарисовали его карту. Поэтому Кук снова продвигался в глубь районов льда, жестокого холода и густых слепящих туманов. Он открыл Южную Георгию - безжизненный, голый и грустный остров льда и снега, лишенный населения и совершенно не пригодный ни для какой цели, но это, несомненно, не помешало Куку сойти на берег и присоединить его к британским владениям. Затем он обнаружил бесполезную группу островов, которую тоже присоединил, и назвал их Южными Сандвичевыми островами, а южнее их - еще один безжизненный клочок суши, названный им Южный Тул.

Помимо этого Кук искал везде и повсюду, но не нашел и следа той земли Далримпла, не говоря уже о Южном материке, по причине, ставшей уже давно очевидной для Кука, - ее просто здесь не было. Последние пару недель Кук искал остров Обрезания Бувье и не смог его найти. Его новый маршрут скрестился с тем, по которому он проходил примерно два года назад, когда впервые пересек Южный полярный круг. Он обогнул земной шар в районе столь высоких широт, что подобное путешествие считалось абсолютно невозможным, и окончательно похоронил мечту Далримпла, доказав, что никакого Южного материка не существует. Куку поставили задачу, или, если хотите, он сам себе ее поставил, и он ее выполнил.

Теперь пришло время плыть домой, хотя бы из-за того, что ему уже ничего не оставалось исследовать в Южном полушарии. 21 марта он доплыл до Кейптауна, где предстояло провести ремонт, что заняло пять недель. Там ему передали письмо, оставленное Фюрно, из которого он узнал о трагедии, разыгравшейся в заливе Королевы Шарлотты.

Обратный путь «Резольюшен» лежал через остров Св.Елены и Азорские острова. 30 июля 1775 года корабль бросил якорь в Спитхеде, через три года и одиннадцать дней после начала путешествия, которое до сих пор остается величайшей географической экспедицией.

СЕВЕРО-ЗАПАДНЫЙ ПРОХОД

В конце второго путешествия не оставалось сомнений, как, впрочем, это можно сказать и о первом путешествии, кому принадлежит его слава и честь. Кук стал героем дня и, как ни странно, без особого шума, национальным героем. Его избрали в члены Королевского общества. Наградили золотой медалью Копли за статью, посвященную вопросам здравоохранения в море (введение им строгих правил для борьбы с цингой не упоминалось). Во всем этом невероятном путешествии Кук потерял всего одного человека - и не от цинги. Доверие к нему со стороны лордов Адмиралтейства было безграничным, его принял король, он был назначен на должность командира семидесятичетырехпушечного крейсера «Эйч-Эм-Эс Кент», затем получил должность капитана в Гринвичском госпитале - это был способ, которым Адмиралтейство давало понять, что даже в возрасте сорока семи лет он уже сделал достаточно и заслужил почетную - и полную - пенсию.

Сам Кук не столь был уверен в этой синекуре. Он писал другу: «Что касается моего жалования, то меня бросает из одной крайности в другую. Несколько месяцев тому назад все Южное полушарие было недостаточно велико для меня, а теперь собираюсь удовольствоваться границами Гринвичского госпиталя, который слишком мал для моего деятельного характера. Должен признаться, что это замечательная отставка и неплохой доход. Но смогу ли я полюбить покой и уединение - покажет время».

Куку не стоило беспокоиться. Время для покоя и уединения еще не пришло, и, в чем и состояла трагедия его жизни, никогда не должно было наступить.

Уже прошел слух о планах третьего большого путешествия, но на этот раз не в Южные моря. Пока Кук был занят переписыванием для публикации дневника второго путешествия, - прочитав тот чудовищный опус, в который превратил его предыдущий дневник Хоуксуорт, он был полон решимости заняться этим сам, - Адмиралтейство рассматривало возможность, целесообразность и благоразумие попытки форсировать мифический Северо-Западный проход. Идея состояла в том, что между Атлантическим и Тихим океанами должен существовать проход вокруг верхней части Северной Америки. За эти годы были предприняты многие попытки, связанные с именами Кабота и Фробишера, Гудзона и Баффина. В конце прошлого века Баффин достиг удивительно высоких северных широт - 77°45" северной широты, почти посредине между Северным полярным кругом и полюсом, - достижение, никем не превзойденное и через сто лет после Кука. Но даже Баффину не удалось найти Северо-Западный проход.

Адмиралтейство решило попытаться еще раз. Однако на этот раз оно было намерено одним ударом убить двух зайцев. Было известно, что в 1742 году Беринг - швед на службе в российском флоте - установил, что между Азиатским материком и северо-западной оконечностью Северной Америки, которая теперь носит название Аляски, существует пролив. Было решено, что отправятся две экспедиции, одна пойдет к предполагаемому Проходу со стороны Атлантики, а другая - со стороны Тихого океана.

Наступление с Атлантики будет проведено фрегатом «Лайон», которым командовал старый друг Кука Ричард Пикерсгилл, а со стороны Тихого океана будут отправлены два судна - «Резольюшен» и «Дискавери» - новый «угольщик» из Уитби, который Адмиралтейство приобрело по совету Кука.

Перед лордами Адмиралтейства стал вопрос - кому командовать тихоокеанской экспедицией. Разумеется, несомненной кандидатурой был Кук, не только лучший из всех, а единственный. Но Адмиралтейство, учитывая огромные достижения Кука и то, что ему дали заслуженную высокооплачиваемую отставку, явно не хотело обращаться к нему снова. И они разработали крайне хитрый и изобретательный, по их мнению, план: поговорить с ним во время изысканного обеда, на котором присутствовали лорд Сандвич - первый лорд Адмиралтейства, Паллисер - глава главного финансового управления флота и Стивенс - секретарь Адмиралтейства. Встретившись с ним, они попросили его совета на тот счет, кто должен командовать тихоокеанской экспедицией. Было бы излишним добавлять, что, когда Кук встал из-за стола, он уже был командиром экспедиции.

Первым помощником Кука стал Джон Гор, который плавал с ним на «Индеворе» и с Уоллисом на «Долфине»; вторым помощником был назначен Джеймс Кинг - опытный астроном, а третьим - Джон Уильямсон. Штурманом стал человек, который в дальнейшем прославился почти так же, как сам Кук, - Уильям Блай.

Командиром «Дискавери» назначили капитана Джеймса Кларка, близкого друга Кука и одного из опытнейших моряков своего времени, - он совершил кругосветное путешествие с Байроном и дважды с Куком, так что это плавание было для него четвертым большим путешествием. Оно стало и его последним путешествием. Подобно Куку, он оставил свои кости на тихоокеанских берегах. Его первым помощником был Джеймс Берни, вторым - Джон Рикмен. Среди его матросов был Джордж Ванкувер (также плавал с Куком на «Резольюшен»), которому в дальнейшем суждено было стать известным исследователем. Более двадцати членов экспедиции уже плавали с Куком, некоторые даже дважды. И среди последних был Сэмюэл Гибсон из морской пехоты (теперь уже сержант), которого Кук некогда приказал высечь за дезертирство с корабля и бегство в горы с туземной девушкой во время их первого визита на Таити. Очевидно, Гибсон был человеком, который не держал зла. С ними должен был плыть и Омаи, таитянин, которого Фюрно привез в Англию.

12 июля 1776 года, через без одного дня четыре года после отплытия в предыдущее путешествие, капитан Кук снова отправился в Тихий океан. Ему пришлось отправиться в путь одному, потому что невезучий Кларк, капитан «Дискавери», томился в это время в тюрьме за долги - он был гарантом долгов своего брата Джона Кларка, который отправился в заграничное плавание, не заплатив их. В конце концов его отпустили, и «Дискавери» вышел в море 1 августа - не слишком благоприятное начало для путешествия. Полагают, что во время своего заключения Кларк заразился туберкулезом, который и свел его в могилу.

Зададимся вопросом: что есть суша? В Географическом энциклопедическом словаре, 1988 года издания, говорится, что суша — это часть земной поверхности, не покрытая морями и океанами, то есть материки и острова. Есть и добавление: «В понятие суши обычно не включают озера и водохранилища». А ледники? Кое-где на картах они подписаны синим цветом, кое-где черным. Не оттого ли разнятся цифры общей площади суши? В одних источниках — 29,2 процента поверхности Земли, в других — 25. Вопрос, конечно, в некоторой степени, теоретический: ну какая разница — считать ледники сушей или водным объектом? Но из-за этой неопределенности случались в истории географии забавные казусы...

Ближе всего в XVIII веке с ледяными горами и холмами познакомились участники второй кругосветной экспедиции Джеймса Кука, среди которых были и два натуралиста — Иоганн и Георг Форстеры. Знаменитый английский мореплаватель и немецкие ученые не считали льды — глетчерные (лед ледников) и фирновые (лед снежников) — горной породой и за сушу их не принимали. Такая точка зрения, что лед — вода в твердом состоянии и не более, — стоила Куку... неоткрытия Ледяного континента.

30 января 1774 года шлюп «Резолюшн» достиг рекордной для того времени южной широты — 71° 10", и в дневнике капитана появились необычные для южного — водного — полушария Земли строки:

«В 4 часа утра на юге заметили ослепительно белую полосу — предвестник близких ледяных полей. Вскоре с грот-мачты увидели сплошной ледяной барьер (выделено мною — В. Ш.). простиравшийся с востока на запад на необозримом пространстве. Вся южная половина горизонта сияла и сверкала холодными огнями. Я насчитал 96 вершин и пиков вдоль кромки ледяного поля. Некоторые из них были очень высоки...» (Дж. Кук. Путешествие к Южному полюсу и вокруг света. М., 1948.)

Что увидели Кук и Форстеры в тот ясный день на горизонте, воспринимается географами неоднозначно. Одни считают, что путешественники узрели барьер шельфового ледника, примыкающего к современному Берегу Уолгрина. Другие географы, к примеру Константин Марков (К. Марков. Путешествие в Антарктиду. М. 1957.), были уверены, что «видеть материк на расстоянии 150 км он, конечно, не мог».

А назови Кук сплошной ледяной барьер Берегом, быть бы ему первооткрывателем самого южного материка Земли. Первое географическое название на будущем Ледяном материке — Земля Тринити (Троицы) появилось лишь в XIX веке, когда англичане Уильям Смит и Э. Брансфилд 18 января 1820 года (по старому стилю) увидели выходы скальных пород в районе современного Антарктического полуострова. На два дня раньше обнаружили сушу Белого материка Фаддей Беллинсгаузен и Михаил Лазарев, но они «ледяному полю, усеянному буграми» и «матерому льду чрезвычайной высоты», как и Кук, наименование не дали, хотя и стали открывателями Антарктиды.

Впоследствии мореплаватели в Антарктике не раздавали географические названия высоким природным объектам, сложенным глетчерными и фирновыми льдами. Так в XIX и XX веках на картах красовались «о. Изумрудный», «о. Дагерти», «о. Нимрод», «о. Победа», открытый советскими полярными исследователями в 60-е годы. Эти острова были подписаны черным цветом, хотя и оказались гигантскими айсбергами, довольно быстро после их открытия разрушенными морем и потеплевшим воздухом.

Мореплаватели прошлых веков за сушу принимали лишь те участки земной поверхности, которые были сложены скальными или рыхлыми горными породами, а белые и голубые ледяные горы они считали «окаменевшей водой». Хотя и Г. Форстер и Дж. Кук в январе 1775 года на острове Южная Георгия «видели, как отсюда в море выносило небольшие глыбы льда, и слышали сильный треск более крупных масс, которые, видно, раскалывались в глубине бухты» (Г. Форстер. Путешествие вокруг света. М., 1986.). Так что и Кук и Форстер вполне могли связать в единое целое многочисленные ледяные острова близ Южного полярного круга с материком или огромных размеров островом, от которого они откалывались в теплый период года.

По иронии судьбы среди участников антарктической экспедиции Кука находился семнадцатилетний юноша Ведидей (О"Хедиди у Г. Форстера), родившийся на тропическом острове Болабо-ла (Борабора) архипелага Общества. Парень до встречи с Форстерами и Куком никогда не видел ни снега, ни льда, столь хорошо знакомых европейцам. Но это не помешало болабольцу в декабре 1773 года назвать увиденный огромный ледяной барьер «Военуа Тита», то есть «Белая Земля».

Георг Форстер, услышав про «Белую Землю», пытался доказать необразованному юноше, далекому от физической географии высоких широт, что высокие ледяные горы, как и низкие поля пакового льда, — всего лишь вода в твердом состоянии. Натуралист даже подводил любознательного юношу к бочке с пресной водой, где после заморозков образовался лед. Жаль, что во второй кругосветной экспедиции Кука не было гидрогеолога, который бы рассказал Ведидею, а заодно и Форстеру с Куком, что высокие ледяные острова образуются не из воды в жидкой фазе, а из твердых атмосферных осадков — снега, снежной крупы, града — которые наблюдательный Ведидей называл «белыми камешками».

Если для зоркого болабольца высокие ледяные острова, сияющие горы и холмы на юге планеты были «Белой Землей», то ученому Г. Форстеру «казалось, будто перед ними обломки какого-то разрушенного мира или, может, уголок ада, каким его описывают поэты».

Если Ведидей открыл для аборигенов архипелага Общества «Белую Землю», о которой он красочно рассказывал на острове Таити, то Кук для европейцев обнаружил «Землю Сандвича», принятую им за северный выступ искомого ими самого южного континента Земли. Увы, «Земля Сандвича», благодаря усилиям Ф. Беллинсгаузена и М. Лазарева в 1820 году, превратилась в острова Южные Сандвичевы, а «Белая Земля» Ведидея уже в XIX веке стала Белым континентом под названием «Антарктида». Даже в архипелаге Земля Франца-Иосифа появилось ведидеевское название — «Белая Земля». Не зря все же в Библии сказано: «Утаено от мудрых и открыто младенцам».

О невезучем Куке, мудрых Форстерах и юноше Ведидее я невольно вспомнил 14 сентября 1997 года на Южном острове в Баренцевом море, где в горах Лазарева обнаружил озеро, не показанное ни на одной из топографических карт. Площадь ледникового озера в то время была около 350 квадратных метров, а глубина более 30 метров.

Оно образовалось на месте отступившего за последние 45 лет почти на 700 метров ледника Васнецова, точнее, его юго-западного языка, спускавшегося в начале 50-х годов до отметки 300 метров над уровнем Баренцева моря. Озеро имело необычный — темно-зеленый — цвет. Но в горах Лазарева меня заинтересовало не столько новое ледниковое озеро, сколько деградирующий из-за потепления климата ледник Васнецова. Местами из-под фирна обнажился светло-голубой глетчерный лед, смятый в причудливые складки.

Жаль, что подобные складки не видели Кук, отец и сын Форстеры. В начале XX века складчатость в одном из шельфовых ледников в районе Земли Адели отметил австралийский геолог Дуглас Моусон. Складки самой разнообразной формы встречаются и в глетчерных льдах, нашпигованных порой обломками скальных, полускальных и рыхлых пород, а также пузырьками воздуха прошлых эпох. Но еще ни один натуралист, географ или геолог не зафиксировал складки во льдах морского, озерного или речного происхождения.

Глядя на складчатую «белую землю» ледника Васнецова и его детище — новое Изумрудное озеро, мне уже было несложно дать трактовку термина «суша». Для меня, как и для юного Ведидея, суша — это участок земной поверхности, не залитый водами морей, океанов, озер, рек и болот, а также их льдами в холодный период года. И я вполне разделяю точку зрения юного полинезийца, что ледники есть белая земля, сложенная льдами снежных надувов, снежников и ледников.

Для русского гидрогеолога Нестора Толстихина все эти льды являются не только «твердой фазой воды», но и «льдистыми горными породами». Так что Ведидей и Н. Толстихин воспринимали глетчерный лед как горную породу, слагающую сушу, хотя болаболец никогда не ходил в школу, а Нестор Иванович был доктором геолого-минералогичсских наук и знал толк в горных породах...